Совсем не прельщает, и где-то кострами
Притянуты снова к земле наши души.
Там двое во мгле, что случается с нами?
Когда мы, запреты шальные нарушив,
В том мареве страсти находим отраду,
И с ними во тьме, повторяя движенья,
Вопим от восторга, и рядом и рады
Отдаться любви, о бесплотные тени….
Пусть таинство страсти растает к рассвету,
Пусть будет потом одиноко и больно,
К огню и влюбленным стремятся поэты,
И снова на землю вернутся невольно.
И будут чужие там страсти воспеты,
Как прежде, при жизни у них не бывало.
Прости им, пусть выдали наши секреты,
Но, кажется, все начиналось сначала…
И строки дрожали от трепета снова,
Огонь полыхал, и горели творенья,
Лишь в небе узнали земное по-новому,
И там продолжалось в тумане паренье…
Нас дерзко задев, мир далекий осветит,
Биения страсти так ясно я слышу,
Оно умножает эротики трепет,
И песня любви поднимается выше
Глава 6 Осторожно, Сказочница
Над городом нависла небывалая для Сибири жара, закат алел и казался кровавым.
– Из всех пролетариев самыми противными бывают дворники, а из всех писателей – сказочники, – размышлял самый циничный из котов, правильно, кот Баюн, кому же еще так размышлять.
Прогуливаясь вместе с Темным Демоном по набережной и заглядывая туда, в черную бездну, где когда-то тонул атаман Ермак, словно его еще можно было спасти – но не спасли.
Темный попытался защитить тех самых добрых, милых и очаровательных Сказочниц, на которых незаслуженно нападал его невыносимый спутник.
Но в тот самый момент к ним навстречу побежал малыш лет 5, а может и меньше, и Темный едва успел его на руки подхватить – еще миг, и он мог бы перекатиться через невысокое ограждение и полететь прямо с крутого брега Иртыша.
Наши герои оглянулись – кто был с малышом, но к ним уже подлетела дама, худая и длинная, с не лишенным увядающей привлекательности, но с таким унылым лицом, что кот невольно зевнул – Не королева.
У него вообще все дамы средних лет делились на королев и не королев.
– Слушайте, мамаша, вы за ребенком смотрите, сколько можно ворон считать, вон сколько опасностей вокруг, – повернулся к ней Темный.
– Она не мамаша, она сказочница, – зевая во второй раз, заявил Баюн.
– Чего ты несешь, полосатый, – отмахнулся от него Демон.
– Так и есть, сказочница, и что в этом плохого, да меня в сборниках печатали, мне премию детскую дали, все дети слушают, раскрыв рты.
– А этот чего бежал? – допытывался Темный.
– Заслушался, видать, очумел, – вместо дамы пояснил кот. – и не мудрено, ты —то этих сказок не слышал, и век бы их не слыхать.
Он вообще любил вмешиваться и отвечать за других, хлебом не корми, только дай врезаться