– Между моим патроном и одной из его племянниц.
– Какой именно?
– Мисс Элеонорой.
– Можете ли вы сказать, на какой почве они происходили?
– Нет, не могу.
– Вы ведь вскрывали письма мистера Левенворта?
– Да.
– Не было ли в письмах, полученных за последнее время, каких-нибудь фраз, которые могли бы пролить свет на это темное дело?
На этот вопрос секретарь, казалось, положительно не хотел или не мог ответить: он молчал, замерев, будто окаменел.
– Мистер Харвелл, – обратился к нему коронер, – разве вы не слышали вопроса присяжного?
– Да, конечно, я обдумываю его… Насколько я помню, ни в одном из писем не было ни малейшего намека на то, что произошло здесь вчера вечером.
По-видимому, секретарь лгал: я видел, как пальцы его левой руки судорожно шевелились, потом она вдруг сжалась в кулак, как будто он мгновенно принял какое-то решение.
– Весьма возможно, что вы правы, – заметил коронер, – во всяком случае вся корреспонденция покойного будет еще раз тщательно изучена.
– Это уж как водится, – совершенно спокойно ответил Харвелл.
На этом допрос Харвелла в первый день следствия и закончился. Когда он вернулся на свое место, я сделал из его показаний четыре вывода: Харвелл, по одному ему известной причине, подозревал кого-то, но даже себе не хотел признаться в своих подозрениях; в дело была замешана женщина, как это становилось очевидным из замечания по поводу шороха платья в коридоре; незадолго до убийства хозяин дома получил какое-то письмо, имевшее отношение к этому убийству, и, наконец, каждый раз, когда секретарю приходилось упоминать об Элеоноре Левенворт, голос его заметно дрожал.
Глава IV
Клятва
Теперь наступила очередь кухарки – видной, полной женщины с добродушным красным лицом. Когда она торопливо выступила вперед, на лице ее был написан такой страх, смешанный с любопытством, что присутствующие не могли удержаться от улыбок.
– Ваше имя? – приступил к допросу следователь.
– Кэтрин Мэлон.
– Как давно вы служите в этом доме, Кэтрин?
– Вот уже почти год как я поступила сюда по рекомендации мистера Уилсона, и…
– Почему вы ушли от Уилсонов?
– Они вернулись в Ирландию, и потому…
– Итак, вы прожили в доме покойного не более года?
– Да.
– И, по-видимому, довольны своим местом? Мистер Левенворт хорошо обходился с вами?
– Никогда в жизни я не видела лучшего господина, чем он. И надо же было случиться тому, что какой-то проклятый негодяй убил его. Хозяин был таким добрым и сердечным, я часто говорила Джен… – Кухарка вдруг испуганно умолкла и оглянулась на других слуг, будто сказала большую глупость.
Коронер заметил это и спросил:
– Джен? Кто такая Джен?
Пухлые пальцы женщины судорожно зашевелились, потом, сделав над собой усилие, чтобы успокоиться,