Основной колыбелью крупного рогатого скота является провинция Рагуза, причем стада надолго оставляют на приволье, в полудиком состоянии. Распространены в основном две породы: модикана и фризона. Модикана – порода местная. Коров этой породы издавна разводили в княжестве Модика, занимавшем территорию нынешней провинции Рагуза. Скот этой породы мелкий, привыкший к скудным сицилийским пастбищам. Порода эта молочная, причем молоко используется главным образом для изготовления сыров, в том числе знаменитого качокавалло и копченых сыров типа провола.
Фризона, как можно догадаться по названию, – гостья из зарубежья. Сицилийская порода восходит к скоту, выведенному в нидерландской Фрисландии. Порода эта также молочная, но ее представители куда как импозантнее по внешнему виду. В итальянских, а значит, и в сицилийских фризонах голландской крови не так уж и много, потому что путь с берегов Северного моря был не прямым. Их завозили через Францию, Германию, Швейцарию, Австрию и даже США, где возникали собственные генетические варианты голландок, так что сицилийскую фризону следует считать типичной селекционной смесью. Молоко, впрочем, эти коровы дают превосходное.
Нельзя не упомянуть о выведенной в Сицилии породе лошадей – санфрателлано. Порода эта выведена в горах Неброди, на севере острова, и пока что сицилийский табун является единственным в Европе лошадиным сообществом, живущим в диком состоянии.
Но прежде чем рассказать о нынешнем санфрателлано, обратимся ненадолго к истории. Тем более что сицилийские селекционеры предпочитают говорить не о выведении новой породы, а об ее историческом восстановлении.
У истоков санфрателлано стоят дикие лошади, с незапамятных времен жившие в горах Неброди, потомки тех сицилийских («сиканских») скакунов, что вызывали восхищение древних греков, побеждая в ристалищах за четыре сотни лет до н. э.
Первая крупная партия породистых лошадей появилась на Сицилии в 703 г. Этих скакунов завезли из Северной Африки арабы. Когда во второй половине XI в. островом завладели норманны, они проявили определенную этническую толерантность, позволив арабскому населению остаться в самых укромных уголках Сицилии, в том числе и в горах Неброди.
После 1130 г., когда норманнская монархия продвинула свои границы почти что до окрестностей Рима, арабская порода испытала некоторое смешение с итальянскими лошадьми, но достаточно ограниченное. Зато в августе 1209 г. потомки североафриканских скакунов получили куда более сильное вливание. По случаю венчания 14-летнего Фридриха II с Констанцей Арагонской из Испании прибыл ценный свадебный подарок: пятьсот «иберийских» лошадей вместе с испанскими всадниками. Случилось так, что через каких-нибудь два месяца эпидемия дизентерии унесла в мир иной всех кавалеристов, а «иберийцы» остались в полном распоряжении Фридриха. «Иберийцами» их называют условно, потому что, как полагают, это была искусственно выведенная порода.
И