– Слушаем мы ушами, но слышим сердцем.
Андрей незаметно пихает его в бок локтем и охотно смеётся.
– Слово Господне обращено ко всем, и милость Его безгранична. Кем бы ни был человек, но если сердце его раскрыто слову Господнему, то благодать Божья осенит его.
Это что-то непонятное, но, верный привычке ни о чём не спрашивать и вообще не говорить, пока тебя впрямую не спросили, он молчит, глядя в огонь.
– Что вы слышали о Боге, дети мои?
Фредди курит и отвечать, похоже, не собирается. Андрей… Андрей пожимает плечами.
– Ну-у… разное болтают. Каждому верить, так крыша поедет.
Обиделся беляк? Нет, смеётся и кивает.
– Люди слабы и невежественны перед силой и мудростью Господа, и верить каждому неразумно. Но есть книга, где каждое слово и каждая буква даны Господом…
– Господь – это бог? – перебивает беляка Андрей и, увидев кивок, удивляется: – Так он это… писатель? Книги сочиняет? Я об этом, верно, не слышал.
Фредди с трудом сдерживает улыбку, а беляк смотрит на Андрея с какой-то жалостью.
– Библия нам дана Господом. А книги сочиняют люди, сын мой. А ты? – беляк смотрит теперь в упор на него. – Ты знаешь о Боге?
Он не знает, как отвечать, и смотрит на Фредди. Фредди курит, разглядывая огонь, и помогать явно не хочет. Придётся отвечать.
– Нет, сэр.
– Совсем ничего, сын мой?
Ну ладно, получи. Напросился.
– Бог для людей, а я… мне бог не положен.
И в ответ неожиданное:
– Кто тебе это сказал?
Дурак, беляк чёртов, неужели не знает? Наверное, притворяется. Ну что ж, правду говорить нетрудно.
– Надзиратели, сэр. Рабу его хозяин – бог. Меня так учили, сэр.
Беляк качает головой.
– Эти люди, кто так говорил, заблуждались.
– Врали? – влезает Андрей.
– Нет, сын мой, заблуждались. Все люди – дети Господа. Он любит всех своих детей и заботится о них, и страдал за них. Неужели ты никогда не слышал слово Божье, сын мой?
Опять беляк смотрит в упор, не отвертеться. Ну, так ещё получи.
– Надзиратель был, сэр, он много о боге говорил. Когда у него запой начинался.
– А другие…?
– Они не пили, сэр, – и уточняет: – Не так много пили.
Беляк качает головой.
– Жаль, конечно, что слово Божье ты слышал из осквернённых уст. Но… надежда и любовь – сила Господня. Приходите оба завтра вечером, и слово Господне коснётся сердец ваших.
– Куда? – спрашивает Андрей. – Завтра мы далеко будем.
– Я буду с вами, дети мои. Благословение Божье на вас и на стаде вашем.
С этими словами беляк наконец встаёт и уходит. Андрей озадаченно смотрит ему вслед и спрашивает у позволившего себе захохотать Фредди.
– Он что, псих?
– Да нет, – Фредди вытирает выступившие слёзы и закуривает. – Священник. Ходит и в церковь свою зовёт. Мне уже говорили о нём. Так-то он безвредный. Вздумал пастухам проповедовать.
– А зачем? –