Как-то Петр явился раньше времени. Оксана как раз убиралась, а тут он… И пьяный. Она ни разу не видела его таким. Думала, больше пары фужеров шампанского не пьет (в мусорном ведре находила только пустые бутылки), но оказалось, Петр может и нажраться. Он ввалился в квартиру и сразу плюхнулся на кровать, но спать не собирался – начал говорить с Окси, которая протирала пыль на мебели.
– Сядь, не мельтеши, – попросил он. – У меня и так вертолетики.
Она опустилась рядом с ним на кровать. Разговор продолжился. Петр был расслаблен и непривычно весел. Хохотал над Оксаной, когда она пыталась умничать. Называл «прелесть, какая дурочка». Трепал за щечки (тогда они у нее еще были), а потом взялся щекотать, чтобы и ее рассмешить, а то сидела, губы дула. Всем юным девушкам хочется, чтобы их воспринимали всерьез. Приятно, если тебя считают просто прелестной, а не дурочкой.
Щекотки Оксана боялась, поэтому вертелась как уж на сковородке, лишь бы увернуться от шаловливых пальчиков Петра. Во время этой шуточной борьбы оба не заметили, как девушка оказалась под ним…
Что было дальше, каждый из них помнил смутно. Петр, потому что был пьян в тот момент… Окси тоже, но не от вина.
Она проснулась первой. Сбегала в душ, потом приготовила кофе и яичницу. Между ног немного болело, но это не страшно. До Петра у Оксаны не было мужчин, но сексуальный опыт имелся. Она шалила со своей подружкой последние полгода, и это было приятно. Однако Окси всегда хотела быть с мужчиной. И вот свершилось. Она лишилась девственности с тем, кого она считала лучшим из лучших. Даже образ солиста «Токио Хотель» мерк на фоне Петра.
Она разбудила его поцелуем. Открыв глаза, Петр несколько секунд мутно смотрел на нее, а потом спросил:
– Ты чего тут делаешь?
Она растерянно ответила:
– Завтрак принесла… Вам, – и протянула поднос.
Петр отстранил его: от запаха жареных яиц его замутило. И кофе он не хотел, только сок. Залпом его выпив, он простонал:
– Ни черта не помню вчерашний вечер…
И тут он увидел на простыне пятнышко крови. Оксана тоже.
– Мы что?.. С тобой… Того? – Он даже не мог связно говорить, блеял, как умственно отсталый.
Оксана кивнула.
– О боже мой!
– Вы не волнуйтесь, я уже совершеннолетняя, – успокоила его она. – И это было по взаимному согласию.
– Я презервативом пользовался?
– Нет.
Петр упал на подушку и закрыл глаза руками – сильными, красивыми, волосатыми… Они так жадно гладили ее юное тело этой ночью.
– Прости меня, Оксана, я не хотел, – проговорил он.
– Хотели. Как и я.
– Нет, я никогда бы не позволил себе затащить в постель подругу своей дочери. Это