Девушка съела все, лежавшее в миске быстро, да и другие тоже даже не ели, а скорее, смотрели на нее, глотали не жуя, свою пищу. Разговоров почти не было, и девушки, видимо, надеялись расспросить потом Мару обо всем. Лезть с разговорами к пропавшей в горе никто не хотел, особенно смотря на ее потерянное лицо. Эльга почистила свою миску и ложку, и хромая, пошла к своей лавке, не веря, как она целую неделю провела в пещере, и не заметила этого. Присела на шкуру оленя, и опять вспомнила свой искус, путь в пещере, и пыталась вспомнить, где же она была так долго, проговаривая про себя свою дорогу во тьме, и только трясла головой, и морщила брови, силясь понять происшедшее.
– Спать ложись, – прошептала Тина, погладив ее по плечу, – не терзай себя зря.
Эльга прищурилась, внимательно посмотрела на говорившую, будто увидела ее в первый раз, но, кивнула, разделась, и юркнула под свои меха, сразу почувствовав окружившее ее тепло. Милосердный Гипнос смежил ее веки, и девушка, потянувшись, быстро уснула. Сны не мучили ее, и проснулась она уже со светлой головой, без затаенных страхов и без ожидания плохого.
– Сейчас поедим, и у нас с тобой дальше посвящения продляться, – успокоила ее отдохнувшая наставница.
– Как ты меня неделю прождала, Мара. Без воды и еды? – спросила печальная Эльга, оглядывая наставниц, ища в ней незнакомые черты.
– Надо было, вот и ждала, – ответила женщина нарочито просто, но ее выдавала довольная улыбка признанного учителя, радостного за своего ученика.
Путь в парильню не застал много времени, а там их ждали Пряхи, уже гревшиеся в парной. Эльга увидела их татуированные тела, да и Мару украшали рисунки свернувшихся змей. Пряхи вовсе не были старыми, по крайней мере с виду. Но девушка уже согрелась, и была рада бане. Она быстро разделась, и увидев приглашающий жест, села рядом с Харитами.
Они долго парились, обливались водой, девушка чувствовала себя отдохнувшей и душой и телом. Наконец, Затворницы переглянулись, и юная целительница поняла, что сейчас начнется долгий разговор.
– Что надумала Эльга, останешься с нами, или к людям уйдешь? – спросила одна из них.
– Не с пустого любопытства тебя пытаем, – добавила другая.
– И какие рисунки нам на твое тело наносить, – утвердила сказанное третья Харита.
– И рада я вашему слову, Затворницы- Пряхи, ведающие Закон, но я к людям пойду.
– Твой выбор и твоя судьба, – утвердила первая, – но если останешься, будешь одной из нас, когда кто-то из Харит умрет.
Сердце сжалось у Эльги при этих словах, и она посмотрела на Прях, и никто из них не был болен, она не видела ни на ком темного пятна или полосы, говорящей о тяжком недуге.
– Я не чувствую, что кто то из вас болен, не вижу этого, – с сомнением в голосе ответила девушка.
– И мы не вечны, – усмехнулась вторая, – в нас течет красная кровь, а не прозрачный ихор.
– Желаю вернуться