После ухода матери между ними возникла довольно долгая пауза. Катя, словно вспомнив только что, достала из знакомой Андрею сумки красочную коробку раза в три больше спичечного коробка. Она ее умело раскрыла и, вынув блестящий смартфон, протянула ему.
– Это вам. Правда, не совсем последний айфон, но в России это одна из лучших его моделей.
Бросив лишь беглый взгляд на впервые увиденный айфон, Андрей помахал рукой.
– Я от женщин дорогие подарки не беру.
Она растерянно захлопала ресницами, покраснела, рука с подарком стала медленно опускаться. У Андрея вдруг екнуло сердце от страха, что она уронит айфон, о котором он что-то слышал, а что именно не помнил, потому что его он не интересовал. У него был кнопочный мобильный телефон Филипс, безотказно работавший четвертый год и признанный ребятами самым надежным в армии. В то время как у них отказывали накрученные мобильники и смартфоны, его Филипс ни разу не подвел, хотя и падал и побывал в воде. А главное, неделями работал без подзарядки.
Видя, что Катя продолжает растерянно стоять, безвольно опустив руку с этим чертовым айфоном, Андрей протянул руку со словами:
– Ладно, дай я хоть взгляну, что это такое. На смартфонах я научился отвечать на вызовы, когда хозяин отсутствовал, но не более того. А айфон впервые вижу. Может, и возьму, если понравится, – пошутил он.
Она радостно опять протянула айфон, он взял, осмотрел его со всех сторон и почесал затылок, скрывая смущение:
– Для меня он темный бурелом. Я до него даже дотрагиваться боюсь.
Она схватила стул и, расстегнув костюм, села вплотную к кровати. Он вдруг открыл еще одно сравнение ее с Леной: грудь у Кати была больше и полушариями с притягивающей ложбинкой, а у Лены были конусы с плоским промежутком. Катя встала, достала из сумки похожий айфон, только перламутровый, а его светло серый, и опять усевшись рядом, сказала, чтобы он все повторял за ней. Несколько раз она наклонялась над ним, касаясь лицом его рук и головы. От нее пахло охренительно приятными, наверняка, французскими духами, отчего, в дополнение к ложбинке, по нему пробежал ток (как-никак девять месяцев никого не имел), а она либо не воздерживалась, либо, – он не сразу подобрал причину, очень сомневаясь в ней, – либо не знала, что это такое.
Но эти мысли не отвлекли его