Соль обид – тропинки Сути.
Сердцевина – на морщинистом раздоре…
2002 г.
«Красные огни…»
Красные огни
на дне хрупкого стекла,
заслоняющего от воя сирен…
Рот переполнен гадкой жижей,
которую выплюнуть
в раз, навсегда!
И спазмы – ветки чужих мнений,
не удержат крик…
Лужи.
Огромные лужи —
обрывки снов,
сочащиеся раны
вечного бдения,
вечного устремления
на небеса,
но любовь моя —
якорь на земле родной!
Зловоние дня
не заполнит ниши сердца:
запаслась количеством бумаги,
запах хвои в волосах…
2013 г.
«Разговор…»
Разговор
в темноте,
свет —
напротив в окне.
Сморщенная судьба
пытается разгладить
пласты боли.
Искренность
в форме обвинений —
только хаоса больше…
Верхушки в холодном инее —
остального не видать…
Чувство такое,
цель такая…
2004 г.
«Крошится пеплом…»
Крошится пеплом
тень весеннего раздора,
туманным сплавом
всплывает нагота.
Безудержная дрожь признания!
К истоме слов – чрез хаос…
К истоме слов —
чрез беспричинность хаоса…
2002 г.
«Теперь не изменить начала…»
Теперь не изменить начала,
оно преследует конец…
Ты все сидишь,
а сзади – книги,
ты говоришь,
а я молчу,
пытаясь выстроить догадки,
пытаясь склеить череду…
Мое предательское эхо
сорвало маску с полотна,
все раскроило, расслоило
так непонятно для меня.
Как безнадежно время хватки,
как спазмы, душит седина.
Пора признать, ушло все в пятки!
Все – сковано, все – мерзлота…
2004 г.
«Чье-то заточение…»
Чье-то заточение
в чем-то спасение…
Тяжелых шагов сердцебиение
предвосхитит змеи грузной скольжение,
зеленых лоскутков нервное трясение,
и только
мыши, шурша в темных углах,
не заметят глаз страха.
Не исчезнут:
ни лень завязшей души,
ни потрясения крушений,
ни сокрушения трясины,
ни зловоние желания остричься
и «размять» кому-то бока,
ни жестокость «тока»
против направления.
Останется танец воображения
чрез решетки железа,
словно завесу стихов,
в аромат поздней осени
и свежесть