– Почему?
– По кочану! – припомнив давешнее высказывание своего Совести, отрезал Шон. – От воли богов так просто не отделаешься.
– И?
– Поэтому, – продолжил Шон, – я решил взять тебя в ученики.
– У?!
– В надежде на то, – Шон свирепо уставился на Шаха, – что когда я тебя выучу – если ты, конечно, способен хоть чему-нибудь выучиться, – то эти проклятые божки наконец отстанут от меня и позволят спокойно заняться своими делами.
– Какими делами?
– Гы?!
– Я только хотел спросить, – поспешно пояснил Шах, – какие срочные дела могут быть у призрака? Если они настолько важные, то, может…
– Заткнись!
Шон задумался.
– В любом случае, – заключил он, – я уверен, что присмотр за ополоумевшим деревенским молокососом, который отчего-то возомнил себя героем, не входит в число самых подходящих для призрака занятий.
– А… что входит?
– Слушай, ты, – медленно процедил Шон. – У-че-ни-чок. Задавать мне, своему учителю, вопросы и вообще открывать рот впредь будешь только с моего особого дозволения. Это тебе понятно?
– Ну, – замялся Шах. – Я как-то никогда не думал, что моим учителем будет призрак героя.
Шон ухмыльнулся.
– Ты здесь, – он медленно обвел взглядом крохотную комнатушку, – видишь более подходящих учителей?
– Нет, но…
– Что же касается призрачности. – Шон неторопливо поднял правую ладонь вверх, сжал пальцы и поднес получившийся кулак к носу Шаха. – Хоть это и рука призрака…
Раздался короткий двойной стук.
– …врезать она может вполне ощутимо, – закончил Шон. – Затылком сильно ушибся?
– Нет… не очень.
– Все понял?
– Да.
– Да, а дальше?
– Да, учитель.
Шон удовлетворенно кивнул.
– И что теперь, о учитель? – поинтересовался Шах.
– Теперь… – задумчиво протянул Шон. – Хм. Теперь…
– Ты, помнится, как-то хвалился, что умеешь не только читать, но даже и писать?
– Ну, вообще-то…
– Умеешь или нет?!
– Да, учитель.
– «Да» что?!
– Умею, учитель.
– Тогда бегом вниз, – скомандовал Шон, – и приволоки сюда более-менее чистый лист бумаги и это… как его… волшебный самопишущий тростник. Будем составлять список необходимых закупок.
Шах бросился к дверям.
– А потом?
– Это был вопрос?
Шах отпустил дверь, скрестил руки на груди и наклонил голову.
– Простите, учитель.
– А потом, – Шон сладко, от души зевнул, – мы пойдем спать, потому как время уже позднее, а дел завтра нам предстоит великое множество.
– А разве, – удивился Шах, – призраки спят? О, простите, учитель.
– Не знаю, как другие призраки, – усмехнулся Шон, – а я сплю, причем с удовольствием.
– А…
– Ты