– Он сказал, жрецы довольны, – кое-как сознался Ноир. – Простите, он еще молод, одумается.
– Нет, второго хора я не потерплю, не приведи богиня, он и здесь преуспеет! – Владыка стукнул кулаком по колену. – Дети обязаны учиться на Гоотро! Где твой помощник? Пусть пишет этому мерзавцу: «Немедленно прибыть в столичный храм».
– Какому именно мерзавцу, умоляю вас уточнить?
– Да всем им! – рявкнул Роол. – Граату, его хранителю и твоему бессовестному сыну. Отправь малую лодку с лучшими гребцами, утром, как только мы разберемся с делами в замке. Беда… Надо же, беда вынырнула, откуда я и не ждал. А хорош ли хор сейчас?
– Едва ли, – пожал плечами Ноир. – За неполный год нельзя научить многому, это совсем новое дело для запада.
– Уже облегчение, – чуть успокоился Роол. Обернулся к усердно скрипящему пером писцу: – Готово? Впиши: пусть не гоняет гребцов попусту, я повелеваю сразу же, немедленно, везти детей на прослушивание. Вот так!
Владыка чуть помолчал, дожидаясь, пока листок присыплют песком, подсушивая чернила. Размашисто подписался. Не менее решительно свернул лист, опустил, позволяя налить на стык синий, щедро подкрашенный воск. Своего на островах фактически не было, и послание с оттиском печати на воске – само по себе признак важности темы и даже роскошь. Слуга двумя ловкими движениями обернул листок синей, шитой серебром лентой, раскрыл перед владыкой плоскую шкатулку с жемчугом. Роол приложил подвеску-печать к воску. Порылся в шкатулке, выбрал пять жемчужин: крупных, ровных. Одну белую, четыре голубоватых. Слуга с поклоном принял их и вставил в гнезда оправы на ленте. «Хороший набор», – с облегчением отметил Ноир. Означает готовность к беседе и даже, возможно, некоторое расположение. Отсутствие жемчуга на ленте – знак низкой важности и срочности письма… или обман, скрывающий истинные намерения. Если бы араави всерьез гневался, то выразил бы свое настроение, поместив на ленту кривой бросовый жемчуг – прямой намек на презрение и немилость. Хуже только черный – кара владыки, за это придется воздать чем-то очень и очень ценным.
Роол оглянулся на остров: туман уже достиг ворот и облизывал стену замка, медленно, как приливная волна, набегая все выше. Владыка снова уделил внимание писцу:
– Подготовь обычный лист, напиши послание для южных островов. Араави вызвать ко мне, укажи отдельно, что дело не терпит отлагательства. Пусть-ка явится… Мы с ним побеседуем о том, как следует проводить отбор детей и в чем судьба сирен храма, это пометь в моих планах. А к лентам крепить – вот, держи.
Владыка бросил в подставленную ладонь две черные жемчужины и отвернулся, сочтя дело законченным. Его воины уже двигались к воротам. Лучшие по дару убеждения сирены, пятеро, шли впереди. Их голоса прошелестели едва слышно, не оставив страже воли к сопротивлению или хотя бы объявлению тревоги. Ворота поползли вверх. Араави и отсюда, издали, прекрасно знал: поднимают их сами стражи. Стараются изо всех сил, надрываются,