– Капитан Озёрин? – с кривой усмешкой сказал я. – Давно не виделись.
Зрители, что уже отошли от клуба, спешили вернуться, чтобы узнать, что происходит, остальные нас начали окружать.
– Мы знакомы? – спросил тот, замерев на месте, пристально меня рассматривая.
– Я больше трёх лет был вашим учеником. Вы сказали, что я был лучшим у вас.
– Не припомню такого.
– Не сомневаюсь.
– Ты садишься в машину и едешь с нами, – указал тот на две «победы» и «эмку», что стояли у магазина.
– На эту шутку я больше не куплюсь. Один раз съездил, так фактически забили на Лубянке.
Почему подошли ко мне тут, я понимал, торопились, иначе тихо бы повязали в номере, вынесли так чтобы никто не увидел, и увезли. Однако каждый вечер со мной в номере проводил батя, да не один, Фёдор ещё был, что приносил от жены вкусняшки, та готовила пирожки и пироги. Я любил её стряпню. А вообще жена у Фёдора училась на последнем курсе медицинского, скоро интернатура будет, она пройдет её тут, в поликлинике, что имелась на территории военного городка. Толпа вокруг от моих слов глухо зароптала, похоже Озёрин понял, что совершает ошибку, мои зрители меня в обиду не дадут, тем более группа захвата была одета в гражданские одежды. Тот среагировал сразу, достал удостоверение, в руках предъявив открытые корочки, к нему вышел полковник, командир бомбардировочного полка, осмотрел и кивнул, подтверждая. Что примечательно, его особист стоял в сторонке, а не он ли меня слил?
– Этот человек задержан! – громко сказал капитан. – Приказ подписан особым отделом штаба округа.
Тут, подтверждая мои предположения, особист полка бомбардировщиков подтвердил полномочия этой группы. Однако сдаваться я не стал. Хотя брали меня жёстко, то есть сломали ногу и несколько рёбер, раздавили гитару, но повязать всё же смогли. Я лишь радовался, сплёвывая кровавую слюну, три зуба выбиты и ещё несколько шаталось, что победа далась группе захвата дорого. Не зря столько тренировался. Двоих в бессознательном сознании грузили в машину, три руки сломал, одну из плечевого состава вырвал. Однако никого из своих группа Озёрова не оставила, погрузились, меня не забыли и укатили. Как КПП проехали, не видел, меня чем-то укололи, и я вырубился.
Очнувшись, я понял, что завален телами. Перед глазами торчала чая-то грязная пятка. На инстинктах я задёргался, при этом не понимая, что происходит, где склон, травма головы и удаляющийся рёв армейского грузовика? Ладно, сейчас не до того, нужно понять, что происходит. Тела свежие, окоченеть