Нас качнуло на очередной выбоине, он обеими руками вцепился в руль. И до конца пути молчал.
Мы подъехали к белому особняку с колоннами на фасаде – дому Норберта Хониккера. Норберт был заместителем директора исследовательской лаборатории ФДТ – и когда-то лучшим другом Джорджа. До того, как украл у него жену.
Во всех окнах горел свет. Мы припарковались перед домом за машиной врача. То, что она принадлежит именно врачу, было ясно по символу переплетенных змей на номерном знаке. Как только мы заглушили мотор, из дома вышел Норберт Хониккер в халате и тапочках. Он явно не спал всю ночь.
Руки они друг другу не пожали. И даже не поздоровались. Хониккер сразу начал заранее отрепетированную речь:
– Джордж, я подожду здесь, а ты заходи. Пока ты там, мой дом – твой дом. Вы с Нэнси вольны сказать друг другу все, что вам нужно.
Но Джордж совсем не хотел встречаться с Нэнси один на один.
– Мне… мне нечего сказать ей.
Он даже схватился за ключ зажигания, готовый завести фургон и рвануть прочь.
– Говорить будет она. Она всю ночь спрашивала о тебе. Она знает, что ты приехал. Только наклонись к ней поближе. Сил у нее не так много.
Джордж вылез и, волоча ноги, поплелся к дому. Он шел, как водолаз по дну морскому. Сиделка впустила его и захлопнула дверь.
– У него там лежанка есть? – спросил меня Хониккер.
– Да, сэр.
– Я, пожалуй, прилягу.
Мистер Хониккер улегся в койку Джорджа, однако расслабиться не смог. Высокий, грузный, в койке он не помещался. Помаявшись, он снова сел.
– Сигарета есть?
– Да, сэр. – Я протянул ему сигарету и поджег. – Как она, сэр?
– Будет жить. Но это сделало ее старухой вот так. – Он щелкнул пальцами.
Щелчок вышел очень слабый, почти без звука. Хониккер посмотрел на лицо Дженни и болезненно сморщился.
– Его ждет потрясение. Нэнси теперь совсем другая. Может, оно и к лучшему. Может, теперь ему придется посмотреть на нее как на такое же человеческое существо.
Хониккер встал, подошел к мозгам Дженни, тряхнул одну из стальных полок, на которых они размещались. Полка была приделана намертво. Хоникер только потряс сам себя.
– Господи… – пробормотал он. – Как глупо, глупо, глупо… Один из величайших инженерных гениев нашего времени. Живет в фургоне, женат на машине и проводит жизнь за торговлей домашними приборами, мотаясь между Саскачеваном и Флоридой.
– Он вроде человек умный, – заметил я.
– «Умный»? – переспросил Хониккер. – Он не просто Джордж Кастро. Он доктор Джордж Кастро. В восемь лет он знал пять языков, в десять освоил математический анализ, в восемнадцать получил степень доктора в Массачусетском технологическом университете.
Я присвистнул.
– У него никогда не было времени на любовь. Он считал, что вполне сумеет обойтись без нее –