Джордж, как обычно, управляя партнершей с помощью пальцев на ногах, нырнул в кабину своего фургона. Я подбежал и сунул голову в окно. Сквозь ботинки Джорджа было видно, как он быстро шевелит пальцами, и Дженни болтала без умолку. В руках Джордж держал бутылку и в девять часов солнечного ласкового утра пил прямо из горла.
Утерев выступившие слезы и подождав, пока горло перестанет драть, он проговорил:
– Ну, чего уставился, мальчик Джимми? Ты разве не видел – я выпил апельсиновый сок как паинька. Никто не скажет, что я налакался до завтрака.
– Прошу прощения.
Я отошел от фургона, чтобы дать Джорджу – и себе – время прийти в чувство.
– Когда я увидела этот прекрасный холодильник в лаборатории, – неслось щебетание Дженни из открытых дверей универмага, – я сразу поняла: вот идеальное белое тело для меня. – Она посмотрела на нас с Джорджем, умолкла, и на секунду ее широкая улыбка погасла. – О чем там я?..
Джордж не собирался вылезать из кабины. Сквозь ветровое стекло он смотрел на что-то очень гнетущее в пяти тысячах миль отсюда. И явно был готов провести так весь день.
Наконец у Дженни закончились шутки для развлечения толпы. Она подошла к фургону и позвала:
– Милый, ты идешь?
– Лучше не жди, – буркнул Джордж, не повернув головы.
– У тебя все хорошо? – неуверенно спросила Дженни.
– Просто чудесно, – ответил Джордж, по-прежнему глядя сквозь ветровое стекло. – Лучше некуда.
Еще надеясь, что это часть обычной программы, я изо всех сил старался найти в происходящем что-то смешное и остроумное. Но Дженни больше не играла на публику. Она вообще стояла к зрителям спиной. Не играла она и для меня. Она играла для Джорджа, а Джордж играл для нее, и они продолжили бы эту игру, даже оказавшись в пустыне Сахара один на один.
– Милый, там собрались очень приятные люди, они все ждут тебя.
Дженни смутилась. Ей было ясно, как белый день, что я застукал ее партнера с бутылкой.
– Вот радость-то.
– Милый, надо продолжать шоу.
– Зачем?
Прежде я даже не подозревал, до чего невеселым бывает то, что называют «невеселым смехом». Дженни невесело рассмеялась, убеждая толпу, что происходит нечто совершенно уморительное. Звук был такой, будто кто-то колотит молотком бокалы для шампанского. До мурашек пробрало не одного меня. Пробрало всех присутствующих.
– А вы… вы что-то хотели, молодой человек? – спросила меня Дженни.
Я подумал – была не была. Если к Джорджу взывать бесполезно, значит, поговорим с Дженни.
– Я из вашего отделения в Индианаполисе. У меня новости о его жене.
Джордж обернулся.
– О ком?!
– О вашей… бывшей жене.
Зрители высыпали из магазина обратно на улицу и теперь стояли на тротуаре, растерянно переминаясь в ожидании новых шуток. Это определенно был крайне паршивый способ продавать холодильники. Салли