Уолкотт заметил его страх. Он заорал еще громче:
– Лучше подавайте мне все, что надо, а не то я вас вздую как следует!
Он сжал кулаки и перегнулся через прилавок, замахиваясь на Эйба. Эйб поспешно отступил назад и крепко ударился головой о полку. Рози опять вскрикнула.
Диллон медленно пришаркал из кухни в магазин. Он посмотрел на Уолкотта и сказал:
– Отвали.
Уолкотт был пьян. Кукурузное виски, словно огненный шар, все еще горело у него внутри. Он медленно обернулся.
– Не лезь не в свое дело, голодранец! – крикнул он.
Диллон подался вперед и наотмашь ударил его в самую середину лица. Уолкотт отпрянул, пытаясь устоять, держась за лицо обеими руками.
Диллон спокойно наблюдал за ним. Он потер костяшки пальцев обеих рук.
– Выметайся, – приказал он. – Проваливай отсюда к чертовой матери!
На подламывающихся ногах Уолкотт вышел на улицу.
Эйб и Рози стояли не шелохнувшись. Руки маленького еврея порхали по пиджаку вверх и вниз. Наконец он сказал:
– Вам не следовало бить его так сильно.
Диллон ничего не ответил. Он двинулся к двери.
– Подождите, – остановил его Эйб. – Не уходите. Я полагаю, что мы должны поблагодарить вас.
– Обойдется. – Диллон повернул голову. – Мне надо идти.
Рози подергала Эйба за рукав.
– Дай этому парню работу, Голдберг, – попросила она мужа.
Эйб в изумлении посмотрел на нее.
– Как, Рози… – начал он.
Огромный и ссутулившийся Диллон подозрительно наблюдал за ними. Стоя в дверях сумрачного магазина, он изучал Эйба.
– Да ну же, Голдберг, – продолжала Рози. – Дай ему шанс. Тебе когда-то придется взять помощника, так сделай это сейчас.
Эйб боязливо посмотрел на Диллона.
– Конечно, – сказал он неуверенно. – Ты права. Я собираюсь нанять себе помощника. Это верно. Что, если нам поговорить об этом?
Диллон, немного помедлив, кивнул.
– Валяйте говорите.
Майра Хоган шла по Главной улице, сознавая, что все на нее смотрят. Даже негры замедлили работу, но, боясь поднять глаза, опустив головы, тайком смотрели на нее. Она шла, и ее высокие деревянные каблучки выстукивали вызов окружающим.
Мужчины раздевали Майру глазами, когда она проходила мимо. Женщины тоже наблюдали за ней. Холодными, ненавидящими, завистливыми глазами. Майра слегка покачивала бедрами. Ее крепкое молодое тело, ничем не стесненное, ритмично двигалось. Полные крепкие груди подрагивали под тонкой материей дешевого цветастого платья.
В конце улицы группа неряшливых женщин стояла под палящим солнцем, сплетничая и перемывая людям косточки. Они заметили приближение Майры и прервали разговор.
Приближаясь к ним, Майра напряглась. На минуту ее походка утратила свой ритмичный размах. Деревянные каблучки ступали мягче. Ее самоуверенность не имела прочных корней, она была все же слишком молода. В обществе старших ей стоило большого труда и усилий держаться непринужденно.
Она