– Если вы не откажетесь покушать, – сказал он, – то можете зайти в магазин через дорогу. Моя жена предложит вам что-нибудь.
Диллон, глядя на Эйба, стоял неподвижно, его холодные глаза изучали лицо старика. Потом он сказал:
– Что ж, я так и сделаю.
Трое за столом и Джордж наблюдали, как Диллон, шаркая ногами, вышел из салуна.
Фридмен сказал:
– Настоящий головорез. Есть что-то зловещее в этом молодчике.
Джордж вытер лицо тряпкой. Он искренне обрадовался, что Диллон уходит.
– С этими бродягами следует быть поосторожнее, мистер Голдберг, – сказал он. – Вы ведь не знаете, кто он.
Эйб осушил свой стакан и покачал головой:
– Этот парень в порядке. Он просто голоден.
Эйб пересек улицу и вошел в свой магазин. Он им гордился. В универсальном магазине Голдберга, который считался хорошим, можно было найти почти все. Правда, приходилось платить немного дороже, но зато это было удобно. Все под одной крышей. Это избавляло от хождения по жаре. Так или иначе, но Эйб получал хороший доход. Он не бросался деньгами, не хвастался ими. Он просто относил их в банк и помалкивал. Большинству людей Эйб нравился. Он был хитроват, но все об этом знали и потому обычно торговались. Иногда, если покупатели торговались достаточно долго, то получали нужную вещь дешевле. Заведение Эйба было единственным в городе местом, где можно было этого добиться, что, естественно, также привлекало покупателей.
Эйб вошел в свой прохладный магазин, принюхался к разнообразию запахов и улыбнулся.
Его жена, чуть постарше его, покачала своими черными кудряшками при виде мужа. Она была толстая, с мокрыми кругами под мышками, но Эйб любил ее.
– Голдберг, – спросила она, – что это за выдумка – посылать ко мне на кухню бездомных?
Эйб поднял узкие плечи и развел руками.
– Малый был голоден, – сказал он. – Что я мог поделать?
Он прошел за прилавок. Его маленькая ладонь похлопала большую руку жены.
– Ты сама знаешь, как это бывает, – сказал он мягко. – И нам случалось голодать. Что тебе стоит?
– Вечно одно и то же. Все бродяги, появляющиеся в этом городе, протаптывают к тебе дорожку. Говорю тебе, Голдберг, ты фраер.
Ее жирная мясистая улыбка восхитила его.
– Ты суровая женщина, Рози, – сказал он и опять похлопал ее по руке.
Сосредоточенный и угрюмый Диллон ел на кухне. Когда туда вошел Эйб, он взглянул исподлобья, не поднимая головы от тарелки, потом снова опустил глаза.
Эйб остановился, переминаясь с ноги на ногу, в некотором замешательстве. Наконец он решился:
– Вы ешьте, ешьте.
С набитым ртом Диллон отозвался:
– Обязательно.
Диллон, сидящий за столом в шляпе, по-прежнему надвинутой на лоб, с ножом и вилкой, казавшимися крошечными в его волосатых руках, произвел на Эйба немалое впечатление. От него исходила напряженная, дикая сила. Эйб ощущал