Сработал городской телефон.
– Подожди, не отключайся. – Максимов положил сотовый на стол и снял трубку.
– Командир, ты знаешь, что у тебя сотовый занят? – глуховато вопросил Вернер.
– Я в курсе. Докладывай.
– Задание выполняется, – доложился Вернер, – наводим мосты. Требую увеличения расходных. Во-первых, я нежелезный, а во-вторых, с целью установления доверительных отношений с будущей жертвой мы зашли в магазин женской одежды, где она сейчас подбирает очаровательную маечку за тридцать условных единиц, а я уныло топчусь в предбаннике и мучительно гадаю, на что куплю завтра хлебушка. Продвигаемся в сторону ее дома. На пути обязательно возникнет магазин «Сексуальные запчасти» – здесь нет другой дороги. Не зайти невозможно.
– У тебя что-то отвалилось? – удивился Максимов.
– Эх, командир, – вздохнул Вернер, – все бы тебе глумиться. А о деле ты подумал? Как отвлечь от горя клиентку? Маечка – это мило, но для закрепления…
– Так расскажи ей историю возникновения вибратора. Дешевле будет.
– А я ее знаю?
– Мельничихи присаживались на вибрирующие рукоятки мукомольных машин. А изобретатели бессовестно подглядывали.
– Здорово, – обрадовался Вернер. – Расскажу. Лохматов, кстати, не звонил? Как у нас насчет алкоголика, который донимает Алису?
– Лохматов на связи, – вспомнил Максимов. – Имеет для тебя важное сообщение. Соединяю.
Задумчиво уставился на две телефонные трубки. Приложил их одну к другой. Потом передумал – сложил валетом, опять задумался. Вконец запутавшись, утвердил в первоначальное положение, пристроил на стол и громко сказал:
– Общайтесь. У вас тридцать секунд.
Закурив, меланхолично уставился в окно. Через полминуты в стационарной трубке образовались гудки, а в сотовой озадаченно запыхтел Лохматов.
– Послушайте, Константин Андреевич, что за связь такая? Вернер на Чукотке?
– Это связь усилием мысли, Олежка. Быстро диктуй свои координаты, я подъеду.
Не успели оглянуться – час промчался.
Первым у П-образного кирпичного дома объявился некто Эдик – печально-неряшливый тип, которому давно бы пора постричься. Пешком отмахал полгорода, бедняжка. Есть такая порода людей – экономят на транспорте, чтобы купить лишнее пиво. Опустился этот парень ниже некуда – мятый плащ, щетина с добрый подшерсток. У таких экземпляров ближние всегда виноваты (женщины, начальники), покопаться в себе как-то храбрости не хватает – зачем? Самым вопиющим в экстерьере Эдика были выпуклые очки на перетянутой скотчем дужке – свидетельство скверного зрения и интеллигентного прошлого.
Повертев лохматой головой, Эдик доковылял до лавочки в углу двора – место привычное, как у киномана в зрительном зале, – выудил из куцего плащишки бутылку вонючего, принципиально не пригодного к употреблению пива и открыл о край урны. Сел на лавочку, приготовился к молчаливой