А уж когда генералы берутся за лужу – прощай, лужа!
В порядке первоначальной мелиорации военные подвели городского голову к гаубице и дали ему понюхать ствол. От ствола еще пахло, и голова понял, что надо, пока не поздно, генералов полюбить. И он заранее наградил их – и, закусив, они приступили к луже, но не сразу, а с военной хитростью: решили сначала приподнять рейтинг головы (хотя бы на уровень задницы), а уж затем двинуть воодушевленное население на борьбу с катаклизмом.
Очень кстати, в видах грядущего рейтинга, стояло на отшибе небольшое, но буйное нерусское сельцо, прирезанное к Почесалову еще при генерале Ермолове. По нему и вдарили.
Там, как оказалось, с ермоловских времен только этого и ждали.
Небольшая победоносная война началась блестящим штурмом, приуроченным ко дню рождения одного местного бонапарта. Числа генералов штурм не уменьшил, чего не скажешь о рядовых, однако расстраиваться по этому поводу никто не стал, потому что народу в Почесалове было еще много. Да и куда его девать, народ, как не на поднятие рейтинга?
К весне подорожал хлеб и кончилась лампасная лента, потому что каждый третий почесаловец стал генералом. В общем, втянулись.
И много еще лет напролет, заведясь не на шутку, они фигачили по нерусскому сельцу из всего, что стреляет. Воротясь на берег родной лужи, смывали с рук кровь и копоть, неторопливо туда же мочились и зорко примечали:
– До демократов поменьше была.
Городской голова, как назло, был человек, несколько отягощенный совестью, по случаю чего пил давно и крепко, а тут запил он по-черному, ибо на трезвую голову видеть сей пейзаж было невмоготу. Наливал ему верный начальник охраны – этот же охранник с некоторых пор курировал кадровую политику, акцизы, телевидение и нефтедобычу…
В иных краях такая награда верности вызвала бы изумление, но только не в Почесалове! Ибо таков вообще почесаловский человек, что не верит ни в какую специальность, а верит только в дружбу, скрепленную общим рассолом.
В процессе совместного употребления городской голова пропил поочередно таблицу умножения, собственную биографию и пару статей Конституции – и бог знает чего бы еще совершил, чередуя белую с огуречной, если бы в один прекрасный день из лужи навстречу ему не высунулась рыба размером с небольшого лося и не сказала: “Скоро выборы”. Лицо у рыбы было совершенно как у главного здешнего коммуняки, и голос похожий.
Сказавши, рыба нехорошо рассмеялась и булькнула внутрь.
Тогда только городской голова понял, что пора завязывать. Он попросил охранника пойти сдать посуду, а сам