Андре взрывной волной вынесло из кресла. Шарахнувшись к выходу, Анька, видимо, подумала, что дальше ей придётся прорываться с боем мимо комнаты Забавы, где спокойно смотрела телевизор маньячка-бисексуалка, она же Надька, и, посчитав меня меньшим злом, застыла в дверном проёме.
– Лейка, а ты… ты спала с Надькой?
Никогда не слышала, чтобы в голосе было столько страха.
– Нет, что ты. Как только Надин предложила мне, я ответила, что в принципе не против, но сплю только с теми, с кем официально зарегистрировала брак. Стас Мультивенко – единственное исключение за много лет.
Ух ты, даже умудрилась не соврать, практически ни разу! Анька немым вопросом уставилась на меня.
– А Надька не захотела быть моим четвёртым мужем.
Я старалась говорить как можно спокойнее, но хохот прорывался наружу, я истерически корчила рожи, чтобы не взорваться смехом. Андре с ужасом смотрела на меня.
– Ань, об одном только прошу, – простонала я, закрывая глаза. – Не говори Надьке, что я её «сдала». Не простит ведь она меня. Ни-ког-да! («А ведь действительно, не простит», – подумала трезвая часть моего сознания.)
– Ну, не плачь, – прошептала Андре, – я буду нема как рыба. Ты, наверное, до сих пор её любишь? Теперь мне понятно, почему ты не спишь с мужиками…
Я рухнула на постель лицом в подушку. Конвульсии, сотрясавшие меня, Анька поняла по-своему. Воистину, человек верит либо в то, чего страстно хочет, либо в то, чего безумно боится.
12
Недоверчивость – мудрость дурака.
Надин и Андре решили остаться у меня ещё на пару дней. Ни та, ни другая не хотели возвращаться в привычное. Обе объясняли это стрессом. А я взяла отпуск на работе на неделю раньше, чем собиралась, – знаю я их «пару дней».
Втроём мы дружно пустились в ничегонеделание. Не мыли, не убирали. После всех ужасных событий нами овладела странная апатия. И было ощущение, что следует ожидать продолжения, а значит, копить силы. Стас не подходил к телефону.
Начало июля измучивало жарой город и горожан. Душно было как вечером, так и ночью. Надька и Андре валялись целыми днями, у обеих наблюдался творческий простой.
Джуля, моя выносливая и совершенно непривередливая Джулька, вдруг оказалась полностью беззащитной перед температурными аномалиями. Бедная собака пластом лежала на кухонном линолеуме, отказываясь даже есть. Псинка вяло виляла хвостом при очередных моих тщетных попытках покормить её.
Я со скрытым ужасом пыталась впихнуть дорогущие консервы, купленные Андре по моей просьбе, в пасть издыхающей Джульетты.
Неужели это всё? Джульке было больше восьми лет – солидный возраст для собаки.
Решение пришло неожиданно. При очередном разговоре