Вдруг я услышала шорох. Подняла голову и увидела, что на соломенном брикете, который стоял у окна, сидят две огромные крысы. Я очень боюсь крыс. Чтобы не закричать и не разбудить брата, прикрыла рот ладошкой и стала наблюдать за грызунами. Одна крыса была чистая, толстая, с крупными блестящими глазами. Ее хвост касался пластикового пакета, в котором лежали три головки овечьего сыра. Я тихонько нагнулась, сняла туфель и бросила в незваных гостей. Крысы не спеша, с какой-то неохотой выпрыгнули за окно.
Немного полежав рядом с братом, решила разобрать пакеты с продуктами. Пакетов было три. В одном лежали абрикосы и сливы, которые я сушила у Нины Павловны на листе фанеры. Они были не совсем сухими, и их следовало снова разложить тонким слоем. В другом – навалом в спешке набросанные продукты. В сарае мы скидывали их даже не рассматривая, что именно берем. Теперь я высыпала их на кровать и стала сортировать и пересчитывать. Оказалось, у бандитов мы умыкнули десять пачек рафинированного сахара, шесть коробок цейлонского чая, двенадцать пачек галетного печенья. В третьем пакете был сыр. Я только сейчас внимательно осмотрела каждую из головок, попробовала на вкус. Сыр был очень твердым и соленым до горечи. Откусив маленький кусочек и чуть пожевав его, сплюнула. Как можно есть такую гадость? Но выбрасывать не стала и снова аккуратно сложила все продукты в один большой пластиковый пакет.
Вспомнилось, как готовила такой сыр мама. Она резала его небольшими кубиками, складывала в неглубокую миску и заливала кипятком. Когда потом вымоченные в воде кубики сыра накалываешь вилкой и отправляешь себе в рот, то солености почти не чувствуешь. Съев за завтраком несколько таких кубиков, целый день не испытываешь чувство голода.
От воспоминаний меня отвлек шорох. Я подняла голову и увидела, что непрошеные гости вернулись. Они смело разглядывали пакет с продуктами. Видимо, запах сыра не давал им покоя и они, пренебрегая опасностью, снова попытались добыть угощение. Я взяла обувь Олега, раскрутила ее за шнурки и, словно из катапульта, метнула. Выпущенный мною снаряд попал в толстую крысу и, срикошетив, вылетел в окно. Она пискнула, отскочила в сторону, но не убежала. Ее подруга тоже осталась на месте. Дергая носом, от чего ее усы создавали свистящий звук, она с наглым упорством двигалась к продуктам.
«Вот твари противные, – подумала я, – сейчас же лето, пищи для крыс полно, а они на нашу еду усы навострили». И тут я заметила, что толстая крыса-самка беременная, а та, что поменьше, видимо самец, – ее супруг. Без всякого сомнения, они давно живут в этом коровнике и чувствуют себя здесь полноправными хозяевами. Мы для них чужаки, и они нас будут выживать. Сейчас день, поэтому они не такие агрессивные. А что будет ночью? Они могут съесть не только все наши продукты, но и нас искусать. Сзади послышался шорох. Я обернулась, и внутри у меня все похолодело от жуткого страха. Через порог переползли еще несколько крыс и бесцеремонно стали обнюхивать