– Чей дядя? – поглупел вдруг Лелик.
– Игорехин дядя, – терпеливо ответила Надежда, – который умер. Хозяин ноутбука.
Теперь информация была исчерпывающей, и как бы Лелик ни поглупел, он должен был ее понять.
Секунду подумав, он действительно неохотно сообщил:
– Ну, был я у него один раз…… а что такого-то?
– Да ничего такого! – Надежда начала терять терпение. – Где? Где ты у него был?
– На электричке ехали. – Лелик предался воспоминаниям. – С Витебского вокзала. Станция…… как же… это… что-то такое смешное…… вроде Западлово…… или Запоздалово……
– Западалово? – предположила Надежда Николаевна. Сердце у нее учащенно забилось, а ноздри затрепетали, как у гончей, почуявшей дичь.
– Во-во, точно! – обрадовался Лелик. – Западалово!
– А там куда? Не помнишь?
– Почему это не помню! – На этот раз Лелик, кажется, обиделся. Видимо, хорошая память составляла одно из качеств, которым он гордился. – Очень даже помню! Прямо от станции по дороге, мимо магазина, потом повернуть направо, и там – второй дом…… или третий…… – Лелик неожиданно засомневался. – Нет, кажется, все-таки второй……
– Ладно, в общем – или второй или третий. – Надежда решила больше не мучить юного Лобачевского. – В общем, спасибо тебе.
– Эй, – Лелик решил, что настырная Пашкина тетка решила его кинуть в духе времени, – а как насчет таблиц Брадиса?
– Да не волнуйся! – успокоила его Надежда Николаевна. – Будет тебе Брадис, не сомневайся!
Надежда Николаевна снова ехала в пригородной электричке, но на этот раз без тяжелых сумок, а самое главное – без обычно тяжелого и унылого дачного настроения. Сегодня она чувствовала необыкновенное оживление и несомненный интерес к жизни. Анализируя от нечего делать свое состояние, Надежда поняла, что испытывает воодушевление и прилив жизненных сил, когда она, по словам мужа, ввязывается в очередную неприятность, то есть приступает к очередному самодеятельному расследованию. Совесть, пытавшуюся поднять голову и напомнить Надежде о долге жены и о честном слове, данном мужу, Надежда Николаевна, недолго думая, запихнула в глубину души, на самое, можно сказать, дно. И бедняжка совесть трепыхалась там, как пойманная в мышеловку мышь. Но скоро затихла.
Поезд сегодня был почти совсем пуст, только через скамейку от Надежды сидела тетка прилично за шестьдесят с большой корзиной на коленях.
«Грибы у нее там, что ли?» – лениво подумала Надежда и тут же высмеяла такое предположение – кто же везет грибы из города?
Впрочем, тайна корзины тут же раскрылась: над ее краем поднялась серая усатая морда, и немыслимых размеров котище издал громкий жалобный мяв.
«Свой человек, котовладелец!» – одобрительно подумала Надежда