Любимая мартышка дома Тан. Мастер Чэнь

хочет оставаться потерянной навсегда, он хочет того же.

      Кончалась же эта история, впрочем, хорошо: всадник шептал своей возлюбленной лошади на ухо «куда пойдешь ты, туда и я», они «поворачивались как один», превращались в «силуэт на сером западном небе» и – «исчезали как дым, исчезали как эта песня».

      Воцарилось неловкое молчание. Наконец, наиболее дерзкий и изящно одетый юноша, позволявший себе даже не подводить слишком сильно бровей, выговорил:

      – Я надеюсь, это все-таки не о лошади как таковой, дорогой друг?

      За столом раздалось хихиканье.

      До сих пор жалею, что не помню даже имени этого поэта, не говоря уж о том, чтобы найти где-либо полную запись этого странного стиха.

      Но тут драгоценная наложница Ян прекратила литературную пытку, став вдруг очень серьезной.

      – Я знала, что вас удивит такая поэзия, – начала она речь. – Но в наше время удивляться чему-либо вряд ли следует. Это время – другое. Мы живем совсем в другой империи, чем наши деды или прадеды. Поднебесная – дом всех народов. Когда она была такой? Никогда. Здесь есть место и тюрку, и согдийцу, тем более если он ездит на таком великолепном коне (тут она улыбнулась мне, и я понял, в каком качестве был приглашен – как не худший из представителей своей страны), и вообще всему миру. Может быть, это оттого, что великие предки нашего императора, предки дома Тан, сами родом – из Шачжоу, с западной границы, земель между песком и горами?

      Вот тут за столом воцарилась неловкая тишина. Известно, что высказанные вслух общеизвестные вещи всегда производят шоковый эффект. То, что императоры дома Тан были настолько же ханьцами, насколько и тюрками, было известно. И если бы тюрки Великой Степи не воспринимали первых императоров династии как «ханов народа табгач», то вряд ли бы Великий предок, император Тай-цзун, привлек бы на военную службу тысячи воинов Степи. Эти железные всадники, которых всегда ставили в авангард для первого удара, изменили лицо, вооружение и строй имперской армии. В общем, дом Тан был империей не одного народа, а двух, тюрок сухих северных степей и ханьцев влажного юга.