Последняя тайна Храма. Пол Сассман

и измывательств?

      – Ах-ах-ах, палестинцы такие отважные борцы за права человека… – буркнула Зенаб. – Или мы.

      – Да дело вовсе не в этом, – с ходу отмел встречное возражение Тавфик. – Люди не станут обвязываться тротилом и взрываться ко всем чертям. Просто нет у них другого выхода.

      – Я не пытаюсь защищать израильтян, – сказал Халифа, протягивая спичку, чтобы дать прикурить Наваль. – Я только полагаю… я полагаю, как и Зенаб, что проблему это не решает.

      – Значит, ты не испытываешь в глубине души тихой радости всякий раз, когда слышишь о новом взрыве? – спросил Тавфик. – Неужели ты никогда не чувствовал, что, мол, так им и надо?

      Халифа потупил взгляд, не решаясь дать быстрый ответ. В комнате повисла напряженная пауза, сигаретный дым извилистыми струйками медленно клубился к потолку. Пока Халифа собирался с мыслями, в разговор вмешалась Сама:

      – Не знаю, как остальным, а мне кажется, пришло время отведать десерт. Это ведь им так вкусно пахнет, а, Зенаб? Давай-ка я помогу Бате его принести. Какой замечательный получился вечер!

      Спать они легли только в первом часу ночи. Зенаб заснула почти мгновенно, а Халифа минут двадцать ворочался с боку на бок, то вслушиваясь в тихое посапывание малютки Юсуфа, то наблюдая бегущие по потолку блеклые отражения лучей от фар проносившихся по улице машин, то просто ощущая стук своего сердца.