Кульминативная функция осуществляется через контексты, которые бывают однородными (диалектно-просторечно-разговорными), контрастными (например, сопоставление диалектизмов с высокой, устаревшей лексикой у В.П. Астафьева, что создает эффект иронии) и сфокусированными, когда диалектизм выделяется, противопоставляется лексике литературного языка (стилистический контраст): «Но тогда еще не был таким усталым от нашей дорогой действительности, все воспринимал обострённо, взаболь. Меня потрясло, что люди, владевшие пером, и даже “выдвиженцы пера” – из рабочих и местной интеллигенции – пишут здесь и “докладают” по давно известному принципу: “Не верь глазам своим, верь моей совести”» (В. Астафьев).
6. Эстетическая функция связана со вниманием к диалектизму как слову, обладающему особыми свойствами по сравнению с литературной лексикой: «Аким… принес из кустов “огнетушитель” – большую бутылку с дешевым вином, лихо именуемым “Порхвей”… На расколотом чурбаке стояла кружка с зельем “порхвей” – лучше не скажешь» (В. Астафьев). Диалектизмы могут являться ключевыми словами произведения, выноситься в заголовки: «С кусоцьком», «Чужая обутка», «Хлебозары» (В. Астафьев). Художественный текст может углубить значение диалектизма, создать ему второй семантический план. Так, В.П. Астафьев, озаглавив свое произведение «Затеси» («Затесь – сама по себе вещь древняя и всем ведомая – это стес, сделанный на дереве топором или другим каким острым предметом: белеющая на стволе дерева мета была видна издалека»), придал этому слову особое значение – 'мета в человеческой памяти, связанная с душевной раной, болью…'
С эстетической функцией пересекается метаязыковая функция диалектизмов – сосредоточение внимания читателя на слове как таковом: «В том окне, как на экране, твой знакомый силуе-э-т…» – «Это че, силует-то? – Хвигура! – А-а»; «А я еще вот че, мужики, спросить хочу: ланиты – это титьки, штоль? – Шшоки, дура!» (В.П. Астафьев).
7. Фатическая функция диалектизмов связана с особым образом автора – человека из народа, близкого своим героям и читателю, не чурающегося диалектного слова. В этом случае прием отчуждения используется по отношению не к диалектизмам, а к их соответствиям из научной или литературной речи: «В тундре мор лемминга, так по-научному зовется мышь-пеструшка – самый маленький и самый злой зверек на севере… ход его, миграция, по-научному говоря, много таит всяких загадок»; «Пермяк-то, соленые уши, совсем очалдонился: Енисей по-нашенски зовет!» (Анисей) (В.П. Астафьев) и др.
Современных писателей-деревенщиков делят на две группы: тех, кто владеет каким-либо говором как родным языком, и таких, которые знакомы с народной речью через