– Погоди-ка… Ты говоришь о тамплиерах? Разве в Безье есть прецептория Ордена? – удивился Гай Гисборн, привыкший, что на Британских островах храмовники располагают свои владения либо в больших городах, либо в портах на побережье, чтобы оказаться поближе к сосредоточию торговых и денежных дел.
– Есть, – кивнул Франческо. – Мне рассказывали. Правда, где именно, я не знаю. Зачем вам храмовники, мессир Гай?
– Вроде бы Дугал намеревался отвести нас туда. Может быть, еще и отведет. Если сможет идти, конечно, – ноттингамец пробрался к прикрытому хлипкой дощатой дверцей квадратному окну сеновала и выглянул наружу. Лестница за ночь никуда не делась. По маленькому грязному двору разгуливала стайка пестрых кур и черная коза.
Стоя спиной к девице Уэстмор и итальянцу, Гай не мог видеть выражений, появившихся на их лицах. Изабель раздраженно скривилась, Франческо же виновато отвел глаза, будто его уличили в некоем крайне неблаговидном поступке. Однако, заговорив, Изабель ничем не выдала испытываемых ею чувств:
– Попросить помощи у рыцарей Храма? Неплохая мысль. При одном условии – если они не боятся ссориться с Транкавелями. Ведь господа Ренна наверняка полагают нас своей законной добычей.
– Мало ли кто что полагает. Вот шевалье Джейль тоже полагал, – Гай обернулся, опершись спиной об стену, и внимательно посмотрел на девицу Уэстмор. – Кстати, мистрисс Изабель… Вас не затруднит объяснить, отчего вы столь рьяно выставляли шевалье Джейля едва ли не врагом рода человеческого, а он вдруг оказался преданным сторонником глубоко чтимой мною госпожи Элеоноры Аквитанской?
– А вас, сэр рыцарь, не затруднит объяснить, с чего вы взяли, будто Джейль – человек королевы? – дернула острым плечом рыжая девица.
– Он мне так сказал, – опешил Гай. – Даже пергамент показал, со своеручной подписью ее величества и печатью…
– В славном городе Париже есть квартал Марэ, – задумчиво сообщила Изабель, накручивая на палец длинную рыжую прядь. – В квартале Марэ есть улица святой Сусанны, а на этой улице обитает некий умелец, способный за пристойное вознаграждение написать буллу Папы Римского, в коей будет указано, что Папа публично признает вас своим незаконнорожденным сыном. И уверяю вас, милорд, даже сам первосвященник затруднится сказать, его подпись стоит на документе или не его. Документы, любезный сэр Гай, подделываются с легкостью необыкновенной. Особенно если вы не стеснены в средствах.
– Еще того чище, – пробормотал Гисборн. – Не верь глазам своим и словам чужим – это понятно. Теперь выходит, что бумагам с печатями тоже доверять не след… Чему ж тогда верить, хотел бы я знать? Проклятье, а почему я должен верить тебе?
– Ну, чему и кому верить – это уж вы решайте сами для себя, Гай, – неожиданно мягко откликнулась Изабель. – Лично я в трудных случаях полагаюсь на наитие, и оно редко подводит… Что касается нашего вероломного шевалье