И все-таки главное в этом пире – прекрасные речи собеседников, возлежащих за трапезой, и их соперничество в ораторском искусстве. Распорядитель пира следит не только за тем, чтобы слуги вовремя подавали вино и чтобы тосты пирующих следовали один за другим по порядку. Распорядитель предлагает возлежащим гостям по кругу восславить бога Эрота похвальным словом. Одна блестящая речь сменяется здесь другой. Речь Аристофана впечатлила меня больше всего.
Аристофан, что интересно, пропустил свою очередь. Он должен был говорить вторым, вслед за Павсанием, но уступил свое право врачу Эриксимаху, поскольку на Аристофана напала икота. (Эта деталь в духе комедийного таланта самого Аристофана.) Эриксимах посоветовал Аристофану избавиться от икоты с помощью задержки дыхания, или предложил прополоскать горло водой, или пощекотать чем-нибудь в носу, чтобы расчихаться. Чиханье – самое подходящее средство избавиться от икоты! Икота Аристофана как будто специально предшествует его речи, давая намек читателю, что сама речь тоже будет комической в гармоническом соответствии с его икотой.
Речь Аристофана гораздо полнее и интересней представляет понимание любви у древних греков. До нас, как всегда, дошли лишь отголоски этой теории. Мы как будто услышали обрывки эха далеко в горах. Нам знакомо слово «андрогины». Это древние люди, которые совмещали в себе и мужскую, и женскую природу. Именно их рассекли пополам, и до сих пор половинки ищут друг друга и не могут найти. Так рассказывают об этой античной теории в газетах, на радио и телевидении.
Но у Аристофана не так или, точнее, намного живее и фантастичнее. Во-первых, оказывается, раньше люди, по словам Аристофана, были трех родов: мужчины, женщины и андрогины (мужчины и женщины вместе, в одном лице). Но мужчины и женщины тоже были двойные. Лицами они смотрели в противоположные стороны, хотя эти лица были приделаны к одной голове. Спина была похожа на грудь и представляла полукруг. Эти люди имели по четыре ноги, по четыре руки и передвигались кубарем, точно космонавты на круглых тренажерах перед космическим полетом.
Если представить себе такое существо, уже становится смешно. Но Аристофан делает вид необычайной серьезности своей речи, явно скрывая комизм выдуманного им самим (или Платоном?) мифа. Поэтому шарообразность древних людей он выводит из их сходства с прародителями полов: Солнца, Земли и Луны. Все эти небесные тела круглые. Значит, и люди, произошедшие от них, тоже круглые и перекатываются по земле, как Солнце и Луна – по небу. Это такие своеобразные колобки.
Очень похоже, что все это пародия на астрологические представления. Солнце воплощает, по Аристофану, мужскую природу, Земля – женскую, а Луна совмещает мужскую и женскую природу. Вот что говорит Аристофан о людях, вернее их