Она обратила внимание на то, как поразительно гармонирует ковер с обоями, напоминая зеленый язычок опушки, шаловливо высунувшийся из подлеска. Казалось, что все это освещено ярким солнцем, и Женщина посмотрела на потолок, желая рассмотреть столь эффектный светильник, но потолка она не увидела – с вершин деревьев, похоже, стекало прозрачное пространство, сгущаясь в головокружительной высоте в сине-голубую бесконечность.
«Зеркальные эффекты? – удивилась Женщина. – Или голография?.. Каких же денег это должно было стоить?!.. И кому предназначается такая роскошь?..»
Однако то, что ослепительно сверкало в этом, предположительно голографическом, далеке, изрядно припекало. И Женщина поняла, что неуместны здесь не только сапоги, но и теплое пальто. Она сбросила его прямо на ковер… Да и шарф, пожалуй…
Женщина сделала несколько шагов к правой стене, чтобы поближе рассмотреть столь великолепные фотообои. Но ощущения стены как преграды не было – казалось, будто пространство протискивается между стволов вглубь леса.
Женщина бросила на стену взгляд сбоку, пытаясь уловить глянец поверхности с неизбежными световыми бликами, но ничего подобного не увидела.
«Матовые», – решила она и протянула руку к стене, чтобы потрогать. Рука ушла в пустоту между стволами. Тогда Женщина коснулась пальцами толстого ствола сосны. Пальцы ощутили характерную шероховатость коры и липкую вязкость потека смолы. Она повела ладонью по поверхности ствола и убедилась в его округлости на ощупь, ибо не желала верить глазам. Потом она обошла вокруг ствола и, глянув из-за него на комнату, потеряла ощущение комнаты. Она, без всякого сомнения, была в лесу, а пальто ее и шарф валялись на лесной опушке. Чуть подальше развалились по сторонам сапоги. У самой границы наползающего на опушку тумана (может быть, с невидимого из-за него озера?) прижались друг к дружке две набитых битком телескопических сумки-бездонки. Дверь исчезла в тумане. И даже не забрезжил вопрос о том, как она будет выбираться отсюда без двери.
Женщина вздохнула и отвернулась. Что пройдено, то пройдено…
Она подошла к березе, росшей неподалеку от сосны, и протянула руку к свисающей тонкой веточке, пощупала пальцами молодой листик. Он был живой и влажный. Женщина опять посмотрела на пространство между «стенами», которое она приняла за ковер, и поняла, что это не опушка, а зеленая прогалина между двумя участками леса. Тогда она опустилась на колени и коснулась ковра ладонями. Это была самая настоящая молодая травка с мелкими голубенькими, беленькими и желтенькими цветочками, цветными островками плывущими по зеленой поверхности.
«Проклятые