– Ну конечно можно! Неужели ты меня боишься? Но для этого нет ни малейшей причины! – прошипел незнакомец. – На, держи, звони на здоровье.
– Спасибо! – воскликнула девочка.
И в тот же момент раздалось какое-то кряхтение. А потом послышался приглушенный шум. И у меня, профессионала в подобных делах, сразу возникла определенная ассоциация: на землю падает чье-то тело.
Я вытянула шею и увидела, как сбоку появилась мужская фигура. Мужчина нес в руках девочку. Он подошел к фургону, одной рукой распахнул дверцу и вытащил оттуда нечто, похожее на большой кусок брезента. Расстелив его на земле, неизвестный положил на нее тело девочки. А затем, присев около малышки, проделал с ней какие-то манипуляции – какие именно, я не видела, потому что мужчина находился ко мне спиной. Но через несколько мгновений он подхватил с земли сверток, из которого свешивались детские ножки в белых колготках, и запихнул в чрево фургона.
Я оцепенела. Сомнений не было: я только что случайно стала свидетельницей похищения ребенка! Все эти разговоры, мол, бабушка находится в больнице и родители попросили привезти ребенка туда, – чушь собачья, россказни типичного… педофила. Или, что еще хуже, серийного маньяка, специализирующегося на детях.
Собственно, кто-то может подумать, что я, на чьей совести уже предостаточно людских жизней, отношусь к собратьям по кровавому ремеслу если не с пониманием или снисхождением, так, по крайней мере, с равнодушием. Но это далеко не так. Я, повторяюсь, убивала исключительно по заказу и исключительно взрослых. Хотя несколько раз мне предлагали устранить и детей – малолетнюю наследницу, стоявшую между огромным состоянием и сворой алчных родственников, а еще молодую пару с десятимесячным малышом.
У каждого свои моральные принципы, и за подобные дела я не берусь, как уже говорила. Однако я затем отследила судьбу юной наследницы и молодой пары. Девочка утонула, купаясь в бассейне, а родители с ребенком попали в автомобильную катастрофу. И в том и в другом случае смерть была квалифицирована как несчастный случай, но я-то знала: постарался кто-то из моих коллег по киллерскому цеху.
Да, это сделал кто-то другой. И у каждого свои моральные принципы. Но от этого мне легче не сделалось. Что же касается маньяков и прочих мясников-убийц: как и любой нормальный человек – а я, несмотря на все, считаю себя таковым, – то их я ненавижу всеми фибрами своей души. Потому что я никогда не убивала и не намерена убивать из удовольствия. Для удовлетворения низменных инстинктов. А серийные убийцы только этим все время и заняты.
Решение я приняла быстро, за какую-то долю секунды, в течение которой в голове промелькнули все эти мысли. Надо освободить девочку, которая, как я была уверена, еще жива, а маньяка – который, вне всякого сомнения, заслуживает сурового наказания, сдать на руки правоохранительным органам. Анонимно, конечно. Потому что становиться свидетельницей на судебном процессе в мои планы никак не входило.
Мужчина, судя