Мифология языка Андрея Платонова. Т. Б. Радбиль

наибольший интерес представляют четыре основных произведения А. Платонова «на темы коммунизма» – романа «Чевенгур» (1927), повестей «Котлован» (1929–1930) и «Ювенильное море» (1934), рассказа «Сокровенный человек» (1928), которые составляют своеобразный цикл. В этих произведениях зафиксировано такое состояние общественного сознания, при котором древние мифологические принципы и архетипы мифа соединяются с «новой мифологизацией», связанной с внедрением в общественное сознание идеологии коммунизма. В центре же указанных процессов находится общественно-политическая лексика как отображение основного идеологического фонда реального языка революционной эпохи. Это и явилось непосредственным предметом настоящего исследования.

      В языковой картине мира личности особую роль играют слова и словосочетания, непосредственно маркирующие ее духовные ценности: последние как раз и определяют способ мировидения, направленность познавательной активности, особенности мотивации и пр. Это и религиозно-мифологические группы слов, и слова социокультурной, этнографической, этической, эстетической семантики (в зависимости от типа духовных ценностей, отображаемых в словесном знаке). Систему социально-политических ценностей общества и личности маркируют слова так называемой общественно-политической лексики. В состав общественно-политической лексики входят следующие группы словесных знаков (в порядке значимости): 1) ключевые (для данной эпохи) социально-политические «культурные концепты»[3] (например, революция, социализм, коммунизм), а также соответствующие им маркеры антиценностей (контрреволюция); 2) специальная общественно-политическая терминология (разверстка); 3) специальные составные наименования (Исполнительный комитет, рабоче-крестьянская инспекция), 4) символизованные имена собственные (Роза Люксембург)', 5) устойчивые фразеологизованные сочетания и лозунги, так называемые политические идиомы[4]; 6) мы также включаем в состав общественно-политической лексики «прецедентные тексты» эпохи; обозначение революционных дат, праздников и обрядов – то есть «прагматику общественно-политической лексики»; 7) на периферии слов общественно-политической лексики будут находится явления окказионального словообразования (по активным на данный период моделям – аббревиация и прочие) и контекстной идиоматизации свободных сочетаний.

      В разные исторические эпохи, в разных типах общества и моделях государственного устройства удельный вес общественно-политической лексики, сфера ее функционирования в языковой картине мира будет, разумеется, неодинаковой. Наибольшее значение она приобретает в переломные моменты развития общества, когда именно вопросы социально-политические выходят на первый план, становятся вопросами непосредственной жизненной важности и полностью определяют духовную активность личности в социуме. Так было во Франции в период Великой Французской революции, в США конца XVIII столетия