– Не знаю. Просто получается, и все. Я не специально. Простите. – Просить прощения, даже если ты ни в чем не виноват, я научился, общаясь с кузнецом. Он часто любил выпить тайком от жены и иногда напивался до полной потери чувств, так что наутро не помнил ничего из того, что делал вчера. В таких случаях он обычно приходил к своей жене и сразу же просил у нее прощения. Даже если не знал, в чем он виноват, все равно просил. И она его тут же прощала.
– Не понимаю, за что ты просишь прощения? – проговорил герцог. – Ты ведь ни в чем не виноват. Я думаю, данный вопрос можно будет выяснить и потом. Расскажи нам лучше про свое столкновение с волколаком.
– А что рассказывать? – пожал я плечами. – Все произошло слишком быстро, и толком я ничего не помню. Помню, как бежал от него, потом упал и понял, что дальше бежать не в силах. Потом был короткий бой – и все. Он мертв, я со сломанной рукой лежу на земле. Встал и пошел домой.
Герцог, выслушав меня, произнес, ни к кому не обращаясь:
– Да уж. При таком рассказе действительно интересно становится: как ты умудряешься оставаться незаметным?
– Вот и я об этом, ваша светлость, – радостно заговорил господин Гордин. – Это ведь не ночью в лесу кого-то потерять, а среди бела дня в замок зайти и потом выйти. И это при том, что никто ничего не видел и не слышал.
– Вообще-то я предупредил одного из слуг, чтобы он передал вам, что я ушел домой, – вставил я свое слово.
– Кого? – одновременно спросили и герцог и маг.
– Невысокий, с русыми волосами. Он стоял сразу за дверью для слуг.
Внезапно герцог, Гордин и Агазар начали хохотать. Посмотрев на них непонимающе, я перевел взгляд на Кевиру и братьев. Они тоже смотрели, ничего не понимая, Шамир даже на всякий случай понюхал чай в своей кружке.
Отсмеявшись и смахнув выступившую слезу, герцог Красс произнес:
– Это был стражник, которого поставили наблюдать, чтобы ты не скрылся из замка через дверь для прислуги.
Вся комичность ситуации начала медленно просачиваться в мою голову, и тут, когда засмеялась уже Кевира и братья, я тоже улыбнулся, осознав, что произошло. Тот, кто должен был следить, чтобы я никуда не ушел, сам же меня и отпустил, да еще при этом и пообещал передать послание милорду герцогу о том, что я ушел.
Немного посидев и попив чаю, мы все успокоились, и милорд герцог заговорил совершенно другим тоном:
– Думаю, больше вопросов ни у кого не осталось. Поэтому перейдем к основному. – От его строгого голоса все сразу стали серьезными. – Ты спас мою дочь от смерти, и мне бы хотелось отблагодарить тебя. Прежде чем предложу тебе ту награду, которую я для тебя придумал, мне бы хотелось узнать, чего бы тебе самому хотелось.
Я задумался. Благодарность герцога – это не пустой звук. А учитывая, что он уже что-то придумал для меня, стоило подумать над этим более внимательно. Попрошу слишком много – посчитает меня жадным, слишком мало – может воспринять как оскорбление. Вопрос был серьезным.
– Боюсь,