Тонкости эльфийской генеалогии. Татьяна Патрикова

но процедуру знакомства, которой спешно занялся Ир, декан, стоит отдать ей должное, выдержала с честью. Правда, растерялась, когда я подал ей руку. Но Том – вот неугомонная душа! – сразу же вякнул со своей задней парты, что с девушками вроде как за руку не здороваются. На что я ответил, что здороваюсь не с девушкой, а с суровым деканом. И добавил, что такого сурового мужика, как она, еще нужно поискать. Я в тот момент куражился, поэтому мысль о том, что сейчас меня будут убивать без суда и следствия, отрезвила слишком поздно. Но, как ни странно, женщина неожиданно улыбнулась. «А вы интересный…» – сказала она и вышла в коридор, оставив Умку таращиться на меня со священным ужасом в глазах.

      Пришлось пожать плечами, сдать полуневменяемого гнома на попечение Иру, а самому снова сосредоточить внимание на «колокольчиках».

      Классный час на этот раз оказался на удивление информативным. Я смог пообщаться с Томом, который наконец просветил меня на тему его отношений с отцом. Оказывается, Рутберг-старший считался сильнейшим человеческим магом своего поколения. Он жил и нес службу на восточной границе Федерации княжеств, то есть в непосредственной близости от пустыни Наби, откуда происходил Фа. Так вот, сам Дэниз Рутберг происходил из самородков, в свое время изучал магию исключительно в походных условиях, но так и не получил никакого классического образования, поэтому задался целью воплотить в сыне свои так и не сбывшиеся когда-то мечты. Да, он был самым мощным магом-стихийником, но никакого диплома так и не получил. Да и зачем диплом боевому магу, как любил, по словам Тома, говаривать его папаша. Но сына Рутберг-старший отправил учиться с жесточайшим наказом не посрамить честь семьи. И вести себя прилично. Вот из-за этих понятий о приличиях у них и нашла коса на камень. Тому претило желание отца казаться лучше, чем он был на самом деле. Претило делать так, как хотелось Рутбергу-старшему. С одной стороны, проблема выеденного яйца не стоила, но все мы знаем вечную историю отцов и детей, не так ли? Собственно, с этим мне и предстояло разобраться. Я очень надеялся, что смогу побеседовать с Дэнизом уже в эти выходные.

      Дальше мы говорили с Машкой, который, пока остальные веселились, возились с котятами и шумно обсуждали футбольные эльфийские будни, сдавленным шепотом поведал мне, что же у него не так с женой. На первый взгляд все обстояло плохо. Очень плохо. На лицо были полное непонимание и подчеркнутая жестокость с ее стороны и отторжение и тихая ненависть с Машкиной. К тому же я бы сам не поверил, если бы не услышал этого от него, но наш Машмул, как оказалось, отчаянно хотел хотя бы изредка видеться с единственной дочерью и общаться с ней. Но жена отчего-то не позволяла ему этого. Пришлось подозвать Илю и выяснить все наверняка. Оказывается, у темных вообще не принято подпускать отцов к детям. Просто беда с ними.

      С этой безрадостной ноты я как-то незаметно переключился на другой вопрос. Меня интересовала Инга. Как у них там с Марфой все прошло? Изменилось хоть что-нибудь? Или все осталось на той