И все же Рафи понимал, что главная его сила заключается не в костях или мышцах.
Когда его опускали из кабины вертолета, он поднял взгляд на ночное небо. Он мог назвать все созвездия и все звезды, из которых они состояли. Его память была эйдетическая, фотографическая, сохраняющая все те знания, которые встречались ей на пути. Свой хрупкий череп Рафи рассматривал лишь как тонкую скорлупу, в которой заключена гигантская черная дыра, способная поглотить весь свет и всю мудрость.
Так что, несмотря на его физическую немощь, родные возлагали на него большие надежды. И Рафи изо всех сил старался не обмануть эти надежды, компенсировать свой недуг. Из-за болезни его, как правило, задвигали в сторону, держали на заднем плане, однако сейчас, в этот критический момент, он был нужен как никогда, и перед ним открылась возможность овеять свой род великой славой.
Говорили, что Сен-Жермены вели свою родословную со времен, предшествующих Великой французской революции, и фамильное состояние было в значительной степени нажито на военных поставках. Хотя принадлежащая семье компания продолжала заниматься тем же самым бизнесом и сейчас, сфера ее деятельности значительно расширилась.
Рафи, блестящая голова, осуществлял общее руководство научно-исследовательскими программами компании Сен-Жерменов, которые велись в закрытом комплексе в уединенном районе региона Рона – Альпы неподалеку от Гренобля. Этот комплекс представлял собой полигон для всевозможных научных и технических проектов, котел, в котором сплавлялись воедино академические исследования и производственные технологии. Семейство Сен-Жермен держало руку на пульсе сотен программ, проводившихся в различных лабораториях и компаниях, преимущественно связанных с микроэлектроникой и нанотехнологиями. Одному только Рафи принадлежали тридцать три патента.
И тем не менее он знал свое место, знал о черных страницах истории своей семьи, о ее связях с «истинным родом». Оказавшись на земле, Рафи украдкой пощупал пальцем затылок, где, спрятанное под завесой волос, таилось свежевыбритое место, все еще зудящее от недавно нанесенной татуировки. Это была его роспись, клятва верности, принесенная черному наследию.
Опустив руку, Рафи осмотрелся вокруг. Он также знал, как нужно выполнять приказы. Его вызвали сюда, снабдили четкими инструкциями, ему напомнили об остывшем следе, который привел сюда. Это был его шанс по-настоящему воздействовать на мир, проявить себя и принести своей семье несказанные богатства и славу.
Позади закрылся люк вертолета, и Рафи мельком увидел свое отражение в стекле. У него были длинные черные волосы и тонкие аристократические черты лица, тронутые вечной тенью щетины. Кое-кто считал его красивым, и он определенно пользовался успехом у женщин.
Даже сильные