Айя сладко чмокнула, потянулась и открыла глаза.
– Доновен, – удивилась она ему как видению и встала, закачавшись в гамаке.
Он шагнул к ней.
– Дылда… – всё ещё не веря, прошептала Айя и кончиками пальцев коснулась его мокрой груди. Поверила.
– Дылда, – сказала она счастливо, – ты мне сегодня снился… – И она, обхватив его шею тоненькими прутиками рук, уткнулась носом в солёное плечо.
Милая ты моя, подумал Донован. Хорошая ты моя, Золушка, принцесса с льняными волосами… Как я тебя нашёл… Нет, как я тебя искал, боже, как я тебя искал… Чего я не передумал, как я за тебя боялся…
Она легонько оттолкнула его, отстранилась.
– Доновен, – сказала она по-своему, чуть искажая его имя. – Ну, здравствуй, Доновен. Как я по тебе соскучилась… Ты купался в Лагуне? Мокрый весь…
Она провела ладонью по его щеке. Донован снова привлёк её и поцеловал в висок возле левого глаза.
– Здравствуй, Айя…
– И всё? – лукаво спросила она.
Он поцеловал её в правый висок.
– И всё? – Она сделала вид, что обиделась, надула губы. – А дырку?
– Что – дырку?
– В пузе! – звонко крикнула она, цыкнула сквозь зубы и неумело, по-детски, провертела пальцем ему живот.
– Ах ты проказница! – Он подхватил её на руки и закружил по кампалле.
– Ой-ей! Бешеный, бешеный! – счастливо захлёбывалась она смехом, а он кружил её по кампалле, закрыв глаза, зарывшись лицом в её волосы.
– Обожди, – вдруг затеребила она его. – Остановись…
Донован перестал кружить и открыл глаза. В дверях чёрным силуэтом стоял Ратмир. Донован смутился и опустил Айю на пол.
– Возьми одежду, – протянул Ратмир узел. – Разбросал по всему берегу.
Донован машинально взял узел.
– Это Ратмир, – сказал он Айе. – Познакомься.
– Он вместо Алёши?
– Нет, – усмехнулся Ратмир. – Я сам по себе. Не помешаю?
– Ты можешь говорить? – удивилась Айя. – Доновен как прилетел, так сразу не мог…
Ратмир пожал плечами и прошёл в кампаллу.
– Можно я сяду?
– Пожалуйста…
Айя вдруг стала тихой какой-то, собранной, будто сразу подросла. Как-будто она могла подрасти…
Ратмир осмотрелся. Сесть, собственно, было не на что. Пол был аккуратно застелен серыми квадратами циновок, и хоть на нём и стояли четыре махоньких детских пуфика, пушистых, как одуванчики, но уж настолько миниатюрных, что садиться на них было боязно, а сидеть и того более – неудобно. И тогда он сел просто на пол, на тонкий, как бумага, коврик.
Спрашивать будешь, тоскливо подумал Донован. Неужели ты ничего не понял, тебе ничего не ясно? Впрочем, конечно ничего…
Айя оглянулась на Донована, пододвинула ногой пуфик и села.
– Ты говорить пришёл? – спросила она Ратмира. – Ведь видно, что не просто так, не играть, не сказки сказывать, а расспросить, узнать что-то. По делу. Да?
Ратмир пожевал губами, вздохнул.
– Да, –