Сразил я спорщиков, что называется, «по счёту раз». Они мгновенно протрезвели, испуганно втянули головы в плечи, переглянулись между собой и вдруг начали бочком выбираться из-за стола.
М-да… Не получилось у меня «хождение в народ». Хотел им вдогонку крикнуть: «Мужики, куда вы? КГБ давно нет, и я не провокатор!» – но передумал. Это только усугубило бы ситуацию.
– Эй, парень! – позвал кто-то, и я интуитивно понял, что обращаются ко мне. Повернул голову, и увидел, что на меня смотрит Полковник, сидевший на парапете у края стола.
Кажется, напросился со своими политическими сентенциями. Захотел пообщаться с народом – получай желаемое. Сейчас начнётся нытьё ветерана о том, как и где он воевал, и чем ему Родина за ратный труд заплатила.
– Что тебе, дед?
– Там у ребят водка осталась, – попросил он, – не передашь?
Ошибся я. Не интересовала Полковника политика, а привлекали более простые, материальные вещи. Я взял бутылку с остатками водки и отнёс ему.
– Ещё и пиво осталось, – сказал я.
– Не, спасибо, – отказался Полковник. – Пиво на мочевой пузырь действует, а в моём положении бегать туда-сюда обременительно. Разве под себя ходить.
Разведя руками, мол, хозяин – барин, я вернулся к своей кружке. Полковник достал из сумки мятый полиэтиленовый стаканчик, налил водки, выпил как воду, не морщась и не закусывая. Затем вынул из кармана тряпицу, вытряхнул на неё из стаканчика остатки водки и тщательно протёр орденские колодочки. Ритуал, надо понимать, хотя что он означал, я не знал, а интересоваться не хотел. Хватит с меня одной попытки «хождения в народ».
У длинного металлического стола собралось довольно много народу – кто втроём, кто вдвоём пили пиво, водку, закусывали, курили, приглушенно переговаривались. По всему видно, что мой политический спич ни на кого не произвёл впечатления, кроме четверых ретировавшихся спорщиков. Скорее всего, просто никто не слушал рядом стоящих, у всех были свои проблемы. Как и у меня. Мои проблемы тоже не имели никакого отношения к политике. Не было их до сегодняшнего дня, откуда они взялись на мою голову?! Стоял бы сейчас здесь, смаковал пиво, как все вокруг. Так нет же…
С безоблачного неба по-весеннему пригревало солнце, в липовом сквере чирикали воробьи, но на душе было гадко. Пиво сняло стресс, я немного разомлел, но радости от этого не испытывал.
– Свободно?
О стол грохнула кружка с пивом, шапка пены колыхнулась, но не слетела.
Я поднял глаза и обомлел. Передо мной стоял молодой рыжебородый парень с фотографии, предъявленной так и не увиденным мною пассажиром. Обещал «налётчик», что парень появится сегодня-завтра-послезавтра, но я никак не ожидал, что это произойдёт так скоро. Лицо у парня было симпатичным, приветливым, и никакой антипатии, вопреки предубеждению, навеянному словами таинственного пассажира, он не вызывал.
– Ка-анешно, дарагой! – Не знаю почему, но во мне заговорило кавказское радушие. –