Пожелание его не исполнилось.
Они не сделали и десяти шагов, как из опрокинутого размалеванного фургона, опутанного проволокой, навстречу им выступили две неестественно высокие фигуры. Одеты они были в бесформенное рванье, грязные шарфы закрывали нижние половины их лиц, черные очки прятали их глаза. Фигуры были перетянуты широкими, прошитыми проволокой ремнями, на которых висели какие-то опасные штуковины – от одного только их вида у Яра похолодело в животе.
– Стоять!
Несколько зазубренных лезвий, прикрученных к длинному, оплетенному желтым проводом шесту, нацелились Ларсу в лицо. Голубая искра электрического разряда, сухо треща, заплясала на остриях.
– Чужаки, – констатировал один из великанов и вытянул из-за спины оплетенную цветными матерчатыми полосками трубу, утяжеленный конец которой был часто усеян острыми шипами. Нетрудно было догадаться, для чего предназначалось это орудие. И Яр, решив, что именно эта труба поставит точку в его жизни, тихонько застонал и зажмурился.
– Погодите! – воскликнул вдруг Ларс, выставив перед собой руку и слегка отвернув голову. – Вы ведь парни Хама Проволочника?!
Здоровяки переглянулись.
– Ну? – неохотно сказал один из них.
– Слава Создателю! – возликовал Ларс. – Я уж и не думал, что отыщу его! Ведите меня к нему! Немедленно!
– А кто ты такой? – проворчал великан, вооруженный электрической пикой.
– Меня зовут Ларс, мальчик, – напыщенно сказал проводник, вставая в позу. – Когда-то я был известен под кличкой Бродяга.
– Мы не знаем никакого Бродягу.
– Зато Проволочник меня отлично знает.
– Проволочник не хочет видеть чужаков.
– Но я-то не чужак! Мы с Хамом старые знакомые.
– Он и знакомых не хочет видеть. Он два года сидит в своей квартире и никого туда не впускает.
– Но кто у вас за главного?
Здоровяки переглянулись еще раз.
– Проволочник, – признал тот, что держал в руке палицу.
– Хам, – подтвердил второй.
– Значит, – в голосе Ларса зазвучала сталь, – мы должны с ним увидеться. Ведите нас к нему, а иначе он с вас головы поснимает!
Великаны замялись.
– Ладно, – сказал, наконец, один. – Только мы вас свяжем. И глаза закроем. Положено так.
Яр понял, что жизнь его кончится не здесь и не так, как представлялось минуту назад. Он, сделав над собой усилие, открыл глаза. Ноги его ослабели, коленки задрожали – какое-то время он еще держался, а потом будто сломался и рухнул в грязь.
Их приволокли в дом: они слышали, как со скрипом открывались двери, они считали ступеньки под ногами, они и сквозь повязки угадывали электрический свет, бьющий в лицо. Потом их усадили в какие-то неудобные кресла и надолго оставили в покое. Всё это время они не шевелились и не пытались разговаривать, подозревая, что за ними сейчас внимательно наблюдают. Они тревожно вслушивались в доносящиеся