Не дай бог, отыщет…
Плотно ли закрыта дверь? Не осталось ли щели?
От непривычного напряжения заболели глаза. Яр крепко зажмурился, вытер слезы.
Сколько ни вглядывайся в такую тьму, всё равно ничего не увидишь.
Как ни прислушивайся, всё равно ничего не услышишь.
Хотя…
Яр приподнял голову, напрягся.
Вроде, что-то упало. Загремело глухо.
Да… Вот опять…
Он сел, подтянул колени к груди, сжался.
Может, стоит выбраться, пока не поздно? Еще можно придумать какую-нибудь отговорку. Отовраться как-то.
Нет. Уже поздно.
Что-то падает. Грохочет.
Гнат кричит. Он в ярости.
Он безумен, и у него нож.
Опять грохот. И звон.
Понятно – он взбешен. Он теперь всю квартиру перевернет.
Догадается ли, что одно из зеркал – это дверь шкафа?
Что если догадается?!
Увидит отпечаток ладони на стекле – и догадается!..
Яр обратил лицо вверх: “Господи вездесущий и всевидящий, сделай так, чтоб он меня не нашел! Если ты действительно есть, Господи, помоги мне! Спрячь, укрой, спаси!”
Яра затрясло, он стал задыхаться. Потом на него словно помутнение какое-то нашло: он сдавленно закричал, схватил себя за лицо, попытался вскочить – но ударился головой и потерял сознание.
Глава 3
Он открыл глаза и удивился, что ничего не видит.
Болел затылок. И всё тело болело.
Он застонал, попробовал выпрямиться, но его ноги уперлись в стену. Поднял дрожащую неверную руку, коснулся пальцами шершавого бетона и замер, пытаясь понять, где находится.
Вспомнил!
Дернулся, сжался.
Сколько же прошло времени?
Где Гнат?
Почему так тихо?..
Яр прислушался.
Действительно, тихо.
Неужели всё кончилось? Гнат говорил, что, возможно, уйдет ночью или утром. Наверное, ушел. Побушевал, вымещая злобу на обстановке квартиры, пытаясь отыскать исчезнувшего хозяина. Но не нашел. Решил не рисковать и сбежал.
А если нет?
Что если он затаился и ждет, когда хозяин покинет свое убежище? Подстерегает за какой-нибудь дверью или за декоративной шторой. Держит нож особым хищным способом…
Сколько же сейчас времени?
Долго сидел Яр во тьме, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук. От напряжения голова разболелась еще больше. Мышцы совсем занемели. Перед глазами вились мутные колючие огоньки.
Когда ожидание сделалось невыносимым, а приученный к распорядку желудок громко заявил, что пора бы и позавтракать, Яр начал потихоньку выбираться из своего убежища. Он действовал тихо и осторожно; он был готов в любую секунду нырнуть назад в укрытие – при малейшем шуме, при любом намеке на движение.
Но ничто его не вспугнуло.
Чуть приоткрыв шкаф, он выглянул в щелку.
Желудок не ошибся – было утро. Механические часы “Свисс”,