– Брось ты эту вонючую ерунду, иди к нам в парк машины мыть, никакого яда.
Почему не попробовать. Пошёл. В таксопарке имелись штатные мойщики. Те редко опускались до профессиональных функций. Западло тряпку в руки брать, когда можно с картишками ночь скоротать. Но доход шёл. В кирпичной стене бокса было выбито несколько кирпичей, в нишу ставились две-три бутылки водки, картонкой схрон закрывался. Прибегает страждущий выпить, местный таксопарковский или с улицы (ночью в семидесятые годы где было взять? Рестораны и те в двадцать три ноль-ноль закрывались) – даёт деньги. Ему укажут рукой:
– А возьми за картонкой.
Полная конспирация. Водку за двойную цену продавали. И не один ящик горячительного продукта за ночь уходил. Вот и навар. Зачем ему тряпкой елозить? А машины мыли пришлые. Такса была: пятьдесят копеек без мотора, рубль – с мотором. Если учесть, что стипендия у меня сорок пять рублей, не так плохо за ночь червонец-полтора заработать.
Прихожу первый раз в таксопарк, что в Соцгороде. Соцгород – авиационное сердце Казани: 22-й аваиазавод, 16-й авиамоторостроительный и 7-й вертолётный тоже рядом с Соцгородом. Это всё информационная лирика из моего авиационного прошлого, я ведь Казанский авиационный институт окончил. А в тот вечер был сосредоточен на земных проблемах. Шланг в одной руке, ведро в другой. Ночной бригадир увидел:
– Мыть?
– Да, но студент, ни разу…
– Срочно вставай, – перебил мой лепет…
Попал я в авральный день. Одни мойщики не пришли, другие пьяные, вереница грязных машин, а им в ночную смену уходить. И нас на мойке всего-навсего я да ещё один парнишка. Для скорости вдвоём машину обрабатывали. Каждый по своему борту. Темп дикий. Напарнику не впервой, футболку шиворот-навыворот надел и хоть бы что, а мне швы тело дико натёрли… Скорость бешеная – машину вымоешь, и нет времени деньги, что заработал, в карман положить: следующее такси подходит, и за ним вереница. Швырнёшь деньги в угол… Вдруг бригадир приходит, морда разбитая, пьяный в стельку и закурить просит. А я отмахнулся от него:
– Видишь, некогда.
Он в бутылку полез:
– Ах ты, скотина неблагодарная, я тебя поставил!
На этом всплеске эмоций силы у него иссякли, ноги поехали и он со всего маху физиономией