– Вы, Пуаро, исключение, – сухо произнес я.
– Вы смеетесь надо мной, друг мой, – безмятежно проговорил он. – Пойдемте, я хочу прогуляться по набережной. Мне нужно навести порядок в мыслях и систематизировать их.
Я терпеливо хранил молчание, пока оракул не счел нужным заговорить.
– Письмо, – резюмировал он, неторопливо вышагивая вдоль реки. – Оно заинтриговало меня. У проблемы, друг мой, есть четыре решения.
– Четыре?
– Да. Первое: оно затерялось на почте. Такое бывает, знаете ли. Но нечасто. Да, нечасто. Если бы был некорректный адрес, оно уже давно вернулось бы к лорду Эджверу… Нет, я склонен отбросить это решение – хотя, конечно, оно может быть правильным.
Решение второе: наша очаровательная дама лжет, утверждая, что не получала его. Это, конечно, вполне возможно. Наша красавица способна с непосредственностью ребенка произнести любую ложь, если ей так выгодно. Однако я, Гастингс, не вижу, в чем тут ее выгода. Если она знает, что он разведется с ней, зачем ей было посылать меня к нему? Тут нет логики.
Решение третье: лжет лорд Эджвер. Если кто-то и лжет, то, мне кажется, скорее он, чем его жена. Однако я не вижу для него смысла лгать. Зачем придумывать несуществующее письмо, отправленное полгода назад? Почему просто не согласиться на мое предложение? Нет, я склонен думать, что письмо он все же отправил, – хотя что побудило его так неожиданно изменить свое мнение, понять не могу.
Итак, мы подошли к четвертому решению – что кто-то перехватил письмо. И тут, Гастингс, мы ступаем в очень интересную сферу предположений, потому что письмо могли перехватить на обоих концах – в Америке и в Англии. И тот, кто перехватил его, не хотел, чтобы брак распался. Я бы многое отдал, чтобы узнать, что за всем этим стоит. А что-то действительно есть – клянусь вам, Гастингс. – Помолчав, Пуаро медленно добавил: – Нечто такое, на что мне удалось взглянуть только одним глазком.
Глава 5
Убийство
На следующий день было тридцатое июня.
В половину десятого нам доложили, что нас настоятельно желает видеть инспектор Джепп из Скотланд-Ярда. Прошло уже несколько лет с тех пор, как мы виделись с ним в последний раз[17].
– Ah, ce bon Japp[18], – сказал Пуаро. – Интересно, что ему понадобилось?
– Помощь, – хмыкнул я. – Ему оказалось не по плечу какое-то дело, и он пришел к вам.
Я в отличие от Пуаро относился к Джеппу без всякой снисходительности. И вовсе не потому, что тот эксплуатировал мозги Пуаро – как-никак моему другу это льстило, и работать головой ему нравилось. Меня раздражало лицемерие Джеппа, который делал вид, будто он не пользуется результатами чужого умственного труда. Мне в людях всегда импонировала открытость. Я так и сказал, и Пуаро рассмеялся.
– Гастингс, вы ведь истинный англичанин! Но почему-то забываете,