Вы ищете врагов во времена, когда нам нужны друзья.
Спать с женой другого мужчины можно, но это должно основываться на бесхарактерности мужчины, а не на похоти женщины!
Мне восемнадцать лет! Прошла половина моей жизни, а я ничего не добился!
– Изменись! Измени себя, обрати ночь в день.
– Если бы я мог… мама, я мечтаю о том, чтобы управлять Римом. Нет! Всей Италией в ее золотой век. Вернуть вечному городу господство над миром, улучшить жизнь всех людей, как мои тески. Юлий и Август Цезари.
– Ты добьешься этого, я знаю. Я верю в это всем сердцем.
– В сердце матери всегда живет такая вера.
– Если я уеду, я буду уничтожен!
– Твоими врагами?
– Моими страстями.
– Счастье – это не только деньги, мама.
– Но прекрасная замена ему.
Последняя любовь в жизни мужчины самая горькая и самая сладкая.
– Прошу прощения, я спешу.
– Из-за опасения здоровья?
– Из-за покаяния.
Ты постоянно перечишь мне по злому умыслу или из привычки?
– Где бы я ни был, во мне всегда борются зверь и ангел. И зверь, как правило, одерживает верх.
– У зверя нет души, а у тебя есть.
– Алесандро, я должен признаться тебе.
– Мне? Ты забыл, что я, как и ты, еще не священник?
– Да, но ты пьянчуга, поэтому я могу тебе доверять.
– Да, вероятно я все забуду, так что рассказывай.
Зависть становится грехом, только если она влияет на твои поступки и деяния.
– Как я могу не завидовать Хуану? Он всего добился в жизни!
– Ты добьешься того же, но идя своей дорогой. Цезарь, посмотри на свои чувства с другой стороны: ты помогаешь больным, немощным. Когда ты в мире с самим собой, ты спокоен и благочестив. Несмотря на твои страсти, возможно, ты уже стал священником. И если твоя душа пуста, наполни ее: возмести убытки тем, против кого согрешил.
У нас, женщин, нет прав и привилегий, но мы можем использовать в наших интересах нашу девственность, а потом сексуальность.
Меня окружают языки пламени. Пламя! Кругом пламя! Пламя…
Цена человеческой жизни не идет ни в какое сравнение с ценой золота. Так было всегда.
– По крайней мере, беспорядки прекратились.
– На время. Пока горожане не протрезвеют, и не напьются снова.
– Мы убили этих людей. Теперь надо их похоронить.
– И