– Слышали оттуда какой-то шум или удары?
– Да как же я мог слышать, когда меня здесь не было! – искренно поразился камердинер.
– В вашем присутствии шум был?
– Какой шум! Иван Иванович по кабинету гуляли-с и о чем-то размышляли-с. Мне даже рукой не махнули-с. Я сам входную дверь запер.
– А после вашего возвращения?
– Нет, тихо было.
– И вас не удивило, что из кабинета не раздается смех или звон бокалов?
Лопарев всем видом выказал глубокое удивление:
– С чего мне беспокоиться?
– Может, постояли у двери, послушали. Дело обычное…
– Не имею таких привычек, господин Ванзаров…
– Не стоит обижаться, Василий Николаевич, я должен был об этом спросить. Объясните: если в квартире было тихо, как вы поняли, что Иван Иванович дома?
– Что ж тут странного: пальто на вешалке, дверь я сам открыл, да и про ключ изволите знать.
– А в спальню заглядывали?
Василий Николаевич взглядом дал понять, какое гнусное оскорбление ему нанесено, и добавил:
– Камердинером служу-с, а не любопытной горничной…
Примирительно помахав ладошкой, словно гася разгоравшийся пламень, Родион спросил:
– Где господин Донской хранит деньги?
– Наверное, в банке, он мне не докладывает. Небольшая сумма на хозяйство лежит в кухонном буфете, если изволите…
– Вчера утром Иван Иванович получил более пятидесяти тысяч. Вы можете предположить, на что он собирался их потратить?
Строгие бровки камердинера полезли на лоб, выражая глубочайшее удивление:
– Сколько?!
Родион повторил.
– Ума не приложу! Это поразительно! – Лопарев никак не мог справиться с чувствами, даже шлепнул по жилетке. – Нет, ну только подумайте! А мне заявил, что стеснен в средствах. Жалованье за две недели задерживал… Пятьдесят тысяч!
– Донской сделал значительную покупку? Дом? Акции?
– Не могу знать, он мне не докладывал.
– Подскажите, где в доме можно спрятать такие деньги. Сейф или крепко запирающийся тайник здесь есть?
Лопарев довольно откровенно выразился: если б знал, то проблему с жалованьем давно решил бы без лишних напоминаний. Слаб человек до наличных денег, особенно бумажных. Что поделать. Оценив искренность слуги, Ванзаров спросил:
– Когда Донской вернулся днем, был ли при нем саквояж или сверток?
Ответил камердинер не задумываясь:
– Пальто у него принял, да и только.
– Кто еще прислуживает в доме?
– Никого-с, один справляюсь. Иван Иванович в этом вопросе изрядно прижимист, да и к чему нам кухарка? Обедает он в ресторанах, прачка заходит за бельем. Особых забот нет.
– Прошу разрешить осмотр квартиры. Не возражаете?
Лопарев не только не возражал, но постарался оказать посильную помощь.