– Ответ прост и логичен: Донского не убивали.
Карлов ехидно улыбнулся:
– Неужели, господин пронырливый сыщик?
– Донской и не думал умирать. Потому что его… никогда не было. Именно он и есть настоящий призрак. Согласны, Иван Иванович?
Камердинер равнодушно ответил:
– Меня Василием Николаевичем зовут…
– Нет ничего проще, чем убить человека, о чьем существовании известно только с чужих слов, а после смерти оставшегося без лица. Из кого же слепить такой удобный призрак?
Сообразительных не нашлось.
– Примитивный ответ – из соучастника, обреченного стать трупом, – сам ответил Родион. – Но это сложный и утомительный маскарад, с массой непредвиденных ситуаций. Но вы, Иван Иванович, как умный и тонкий мыслитель, поняли: легче самому быть и камердинером, и Донским. Кажется невозможным? А на деле нет ничего проще: без приклеенных усов и парика общаться со швейцаром, дворником и прислугой, как Лопарев. А в светлом парике и усах кивать Матвею, иногда здороваться с соседями, как Донской. Один раз пообщаться с домовладельцем, не торгуясь, дать аванс за квартиру. За месяц никто ничего не разберет. Дольше и не надо. Не требовалось сложной маскировки: «усы плащом закрыв, а брови шляпой». Хозяина и слугу никогда не видят вместе, тем более для слуги имеется отдельная лестница. А в банках Донского вообще видят в первый и последний раз. Все было сделано мастерски, иначе не скажешь. Оставалось уничтожить призрак Донского каменной перчаткой и подтвердить его смерть. Расскажите, как дело было?
«Лопарев» демонстративно сложил руки на груди.
– Тогда я попробую… Настоящего Лопарева впустили с черной лестницы – думаю, несчастную жертву зовут именно так. Он сам принес каменную руку.
– И откуда в таких подробностях узнали? – с издевкой спросила «Анна Ивановна».
– Крошек не оказалось только в прихожей. Остальной путь гостя отмечен ими до самого ковра. Трудно поверить, что статуи имеют привычку бродить по черным лестницам. Нечего там делать каменному призраку. С черного хода заходят лишь прислуга или тайные визитеры.
– Хитер, мальчишка! – ухмыльнулся «Карлов».
Но Родион не позволил сбить себя с толку.
– Лопарев не подозревает, что его ждет, – сказал он, словно сожалея о произошедшем. – Под каким-то предлогом его просят надеть парик, перстень, наклеить усы. Когда он переодет, оглушают перчаткой по затылку. Затем – грязная работа. Для загадочности изменено положение тела. Дальше все просто: закрыть дверь кабинета изнутри, оставив ключ в замке, выйти по черной лестнице, подождать, пока пьяная баба отвлечет швейцара, подняться в квартиру и спуститься уже в обличье слуги, которого хозяин выгнал в трактир. Мистическое преступление готово: в запертой комнате тело с каменной перчаткой. Задумано блестяще, но исполнено шероховато. Логические мелочи подвели.
– Неужели? Очень любопытно, – без иронии спросил «Лопарев».
– Пожалуйста,