Природа в очерках об ударных стройках в Сибири враждебна первопроходцам и строителям. С образом природы связан мотив холода. Он развивается с самого начала очерка «Продолжение саянской легенды» (1963), открывающего цикл «Костровые новых городов»: «Искры от костра поднимаются в небо и зажигают звезды. Но звезды не греют. Холодно»[75]. Образы природы наделяются семантикой стихии, хаоса. Тайга в горах – бушующее море: «…зеленое море штормило, и волны (горы, как волны), поднимаясь, одна за другой надвигались на них, на маленький отряд из 14 человек, и пенистые гребни волн (на горах еще лежал снег) скатывались к их ногам»[76]. Тундра в очерке «Пять последних шагов» – пространство чужое и лишенное смысла: «И геологи торопились по этой земле на юг, к Норильску, а затем снова шли в маршруты и снова возвращались, и, пожалуй, никто из них не испытывал к ней любви или привязанности. И не только потому, что она была дикой, – к этому геологи привыкли, а потому, что она казалась бессмысленной»[77]. В неравной схватке с «суровой и сумасшедшей» рекой Казыр в Саянах гибнут изыскатели А.Д. Журавлев и К.А. Стофато. Пурга на Талнахе несколько дней не выпускает комсомольцев с буровой, сравниваемой с судном, которое борется с «бушующим морем» («Володя и Слава»).
Строитель несет в царство стихий порядок, окультуривает пространство, наделяет его смыслом. Образ железной дороги воплощает стабильность: «Рельсы, как знак равенства мужеству строителей, уходили на восток. Там шла борьба за каждый метр и за каждую высоту. Горы постепенно отступали, а позади они не казались уже такими страшными и неприступными»[78]. Но природа препятствует гармонизирующей деятельности человека: «Дороги переплетаются, как вены, на теле земли, и по ним днем и ночью мчатся поезда – это пульсирует кровь, – днем и ночью мчатся поезда все вперед и вперед, заставляя биться сердца всех открытых земель. И только перед Саянами поезда останавливались и, повздыхав, возвращались обратно, словно в этом месте на землю был наложен плотный жгут, за которым начиналась мертвая зона»[79]. Под натиском покорителей природа вынуждена отступить, строители побеждают стихию: «Поезд с рабочими идет на восток, и Саяны, смирившись, молчат. Что могут поделать Саяны, если петля дороги сжимает их все больше и больше? Ничего они не могут»[80]. В процессе покорения природы множится сила строителей, они противостоят природе на равных, приобретают титанические черты.
Образ природы характеризует романтическое мироощущение молодого В. Распутина, который восхищается экзотикой диких мест. Воспринимая природу как враждебную силу рассказчик одновременно