Свенсен критически оглядел себя и ответил:
– Все намного проще, мистер Райс. У меня больше ничего такого нет. Еще есть пижама и один костюм. А турист в пижаме или в костюме, как вы понимаете, это еще хуже.
Я покачал головой.
– Чем больше я на вас смотрю, тем больше меня одолевают сомнения. Никакого более-менее сносного плана у вас нет, одежда похожа на маскарадную и, кроме того, вы до сих пор не знаете, чем будете заниматься в музее в то время, как мы будем пытаться ограбить охраняемый объект. Скажите честно, Свенсен, вы об этом не думали на досуге? За два с лишним года могли бы подготовиться получше. Кстати, зачем вам была нужна страница, если вы и знать не знали, что когда-нибудь увидите книгу?
– Знал, Майки, знал.
– Не может быть. И откуда же?
– А оттуда, что это блуждающая книга! И она рыщет по мирам в поисках своей страницы! Это рано или поздно должно было произойти. И я дождался этого дня.
– Что значит «рыщет по мирам»? – спросил я, в очередной раз убеждаясь в его невменяемости.
– Э, Майки, эта книга не просто книга. Она живая.
– Господи, мистер Свенсен, ну неужели вы считаете нас полными идиотами? Мы ведь и так согласились участвовать в вашем безнадежном мероприятии. Зачем же вы еще приплели сюда то, что книга живая. Может она, и говорить умеет?
– Я вовсе не считаю вас идиотами. Просто вы сегодня и так много чего узнали, и чтобы я мог рассказать вам больше, потребуется уйма времени, которого у нас сейчас нет. Мы во что бы то ни стало, должны сегодня заполучить страницу, иначе придется ждать еще год до следующей выставки. А затем еще три с половиной тысячи лет.
– Ага. Лучше провести этот год за решеткой. Если нам повезет, то нас посадят в одну камеру и там у нас будет достаточно времени для изучения всех книг на свете.
– Ну, ты напрасно так говоришь, Майк. Я уверен, что все у нас получится.
– Хотелось бы верить, да что-то не верится. Имейте в виду, мистер Свенсен, если нас схватят, то я не стану вас покрывать и расскажу, кто истинный зачинщик. В этом можете быть уверены.
– А я и не против. Сидеть с такими веселыми ребятами, как вы, одно удовольствие.
Я нахмурился и добавил:
– Мне не по душе ваш черный юмор. Если у вас нет семьи, это не значит, что ее нет у других. Моя жена не переживет разлуки.
После этих слов я увидел, что Свенсен заметно погрустнел. Я понял, что сказал что-то не то. Но разбираться, действительно, было некогда. Если мы решили что-то делать, то это нужно было сделать как можно скорее. Я хотел по быстрее разобраться со всем этим и забыть как дурной сон. Одна моя половина говорила мне, что я совершаю глупость, но другая тянула вперед и эта половина была сильнее первой.
Когда на моих часах уже было семь вечера мы, наконец, вышли на улицу. Как только мы прошли