– Хочешь, скажу правду?– хитро прищурилась я.
– Давай.
– То, что кажется специальным, у меня в порядке вещей. Я не умею притворяться, придуриваться, льстить и лицемерить, я подчиняюсь не мозгам, а тому, что внутри меня,– я выразительно скрестила ладони на сердце.
– Иногда полезно включать мозги,– сумничал он.
– А я включила на минуточку, когда просчитывала выгоду от нашего с тобой договора,– парировала я и недовольно отвернулась к окну.
Тоже мне, остряк! Думал, я в ножки ему поклонюсь за деньги? Ой, вряд ли! Даже Кирилл не смог меня укротить, когда его семейка Адамсов взялась за меня. А я его любила так, как никого на свете. Поэтому, властелин мира товарищ Македонский, не стелить вам ковры для коленопреклонения.
– Ты надулась?– спросил он через несколько минут молчания.
– Ну что ты, когда я надуюсь, тебя выдавит из машины через лобовое стекло,– процедила я сквозь зубы.
Да нет, я не злилась. Просто меня бесила эта ситуация. Комедия какая-то на тележке!
– Слушай, Ярослав, давай так,– решила я,– ты просто дашь мне некоторое время свыкнуться с мыслью, что на год ты станешь моим ухажером. Обещаю, я буду вести себя подобающе ситуации…
Ярослав удивленно вскинул одну бровь, видимо, приятно удивился неожиданной сговорчивости. Но я сразу лишила его иллюзий.
–…Это не значит, что я буду терпеть все, что ты мне предложишь. Это значит, что я буду человеком с человеками и стервой с подонками. А таких в твоем окружении пруд пруди.
Ярослав задумчиво помял губы и неохотно кивнул.
– И, пожалуйста, предупреждай меня заранее о своем приезде.
– Конечно, как пожелает дама,– притворно услужливо заверил он.– А к какой категории ты относишь меня: человекам или подонкам?
– Ой, не умничай,– одернула его я.– С некоторых пор я не умею ладить с людьми, которые становятся костью в горле. А с тобой мы поладили. Что ты так беспокоишься?
– Поладили?!– усмехнулся он и, потирая подбородок ладонью, откинулся на спинку кресла.
– Ну, я же дала согласие быть твоей девушкой. Этого мало?
– О-о, а чего мне это стоило!– поддел меня он.
– Ой, каких-то там сто пачек разноцветных бумажек,– отмахнулась я рукой и пожала плечами.
– Да уж!– засмеялся он.
Я тоже засмеялась, и эта была первая оттепель в наших с ним так называемых «отношениях». А смеялся он забавно: по-мужски сильно, звонко, приятно.
Мы выехали на главную площадь в центре Алушты и, свернув на светофоре, медленно поехали за колонной машин в сторону моря. Впереди дорога была перегружена казенным транспортом: пожарными и ментовскими машинами и подъемниками. На площади красовался белый дом, администрация Алушты, который с торца, выходящего прямо на обозрение народа, был разрисован в черно-красной гамме профессионалами граффити. Одна из бригад пожарных упорно пыталась смыть это произведение, но ни сантиметр рисунка не поддался их стараниям.
Это