– Ну да, – тотчас согласился Иван. – Ничего другого и создать не могли. Недаром Куракины отправляли белье стирать в Голландию. Русские прачки стирали из рук вон: не привыкли к тщательной работе, к деталям. Деревянная цивилизация не требует искусства труда.
Лета Александровна лишь покачала головой: «Эк у тебя легко! Чуть что – люди, народ. Выдь-ка на площадь да крикни: «Эй, народ!» – и никто головы не повернет, ни один Иван, ни одна Сарра…»
Кста…
Иван тяжело переживал разрыв с Верочкой. А когда отутбил (по Лизиному выражению), рассказал о забавном случае. Однажды Верочка увидела, как, собираясь к ужину с гостями, Лета Александровна достает из шкатулки свое ожерельице, и ночью вдруг разрыдалась на Ивановом плече: «Ты б видел этот жест! Это движение! Умри – такому не научишься, это – от рождения. Княгиня!»
Дети в столовой стучали ложками-вилками и громко перекрикивались.
Тем временем Лиза – Руфь взялась ей помогать – накрывала стол в просторной кухне, у распахнутого в сад окна.
Иван пристроился в уголке с папироской и со своего места подначивал Женю, старательно ассистировавшего Лиане, которая унимала жующих и галдящих детей.
– А теперь умываться и в постель! – Женя хлопнул в ладоши, подражая Лиане. – Договорились?
Дети с любопытством уставились на мужчину. Лиана спрятала улыбку и повторила: «Умываться и в постель», – после чего ребятишки, грохая стульями, потянулись из столовой.
– Евгений Иванович! – укоризненно сказал Иван сыну. – Если ты приказываешь, то никаких «договорились» быть не должно, никаких вопросов – одни ответы!
– Зиф! – крикнула Лиза в столовую. – Это ты брал шумовку?
Высокий мальчик лет двенадцати-тринадцати с плоским красивым лицом развел руками:
– Шумовку? Которая шумит?
– Которой мешают…
– Кому мешают?
– Иди спать! – Лиза махнула рукой. – Шельма!
– Ну что ты от него хочешь? – усмехнулась Лета Александровна. – Татарин же…
Иван в своем углу громко рассмеялся.
– Башкир, мама! Ну да тебе все равно. Тебе имя неправильное дали. Надо было – Империя, ей-богу! Империя Иванна! Ну недаром, недаром тебя Сталин любил!
Руфь с интересом обернулась к хозяйке.
– Семейная шутка, – сказала Лета Александровна.
– Любил, любил! – со смехом настаивал сын. – Ну скажи правду!
Лета Александровна сделала сердитое лицо.
– Я пойду к себе, переоденусь к столу.
И скрылась за дверью.
Незадолго до войны в Кремле был прием, на который были званы и Абрам Иванович с Летой Александровной. Народу в зале было много. К ним подбежал молодой человек в полувоенном костюме и тонких очках и велел следовать за ним. Пройдя через толпу, они оказались лицом к лицу со Сталиным, стоявшим в окружении свиты. Сталин искоса посмотрел на них и неторопливо проговорил:
– Мне товарищи рассказывают чудеса о вашей работе, Абрам Иванович. Вы ведь из старой фамилии,