– О чем вы говорите?
– Диего, ее убили вчера вечером. Не поздно. Говорят, вы приставали к ней.
– Нет. Ни в коем случае. – Легкий испанский акцент исчез, теперь это была речь коренного жителя Нью-Йорка. – Мы несколько раз танцевали, вот и все. В компьютерном клубе, который посещают студенты. О'кей, я приударял за ней, но разве это преступление?
– Вы приходили в магазин, где она работала.
– Ну и что? Черт побери, что в этом такого? Хотел присмотреться, только и всего.
– А как насчет вашего чудесного короткого романа?
Обессилевший Диего опустился на стул. Было видно, что ему не по себе.
– Ничего подобного не было. Я приглашал ее обедать, ухаживал за ней, но она меня отшила. Это меня задело, и я завелся. Думал, она кокетничает, хочет, чтобы ее начали уламывать.
– Может быть, теперь вы назовете мне имя своей дамы?
– Я его не знаю. О господи, я обходил клуб за клубом и слегка поразвлекся с девушкой у нее на квартире. Где-то на Ист-Сайде. Вторая авеню. Дерьмо… Холли, Хизер, Эстер… Будь я проклят, если помню. Какая-то светловолосая chica, которой приспичило потрахаться.
– Подумайте как следует.
– Послушайте! – Он на мгновение закрыл лицо руками, а потом провел ладонями по густым черным волосам. – Времени мы даром не тратили, о'кей? Приняли немного «Зонера», добавили чуть-чуть «Экзотики». Поехали к ней. Вторая авеню. Я точно помню, что Вторая. Где-то в районе Тридцатых улиц. Неподалеку от подземки, потому что в три утра я уже сидел в поезде. Самое позднее – четыре. Это была случайная связь. Кому какое дело?
Ева кивнула на украшавшие стены фотографии обнаженных и полуголых девиц:
– Диего, вы любите фотографировать?
– Что? Ах, вы про это? Я выгрузил их из Сети и вставил в рамки. Я люблю смотреть на женщин, ну и что? Мне нравятся женщины, а я нравлюсь им. И не собираюсь их убивать.
– Слизняк, – выразилась Пибоди по дороге к машине.
– Да, но это не преступление. Проверим машины дяди, посмотрим, не совпадут ли волокна. Но мне не верится, что Диего мог спланировать это заранее. Возможно, он способен пырнуть человека ножом в состоянии аффекта, но не больше. Однако он связан с наркотиками, был знаком с жертвой, имел причину сердиться на нее, посещал клуб, из которого были переданы данные, и имел доступ к машине, класс которой соответствует той, на которой перевезли труп. Исключать его из списка подозреваемых нельзя.
– Что теперь?
– Отправляемся за покупками.
– Сэр, вы в последнее время не ударялись головой?
– Фотоаппараты, Пибоди. Нужно взглянуть на фотоаппараты.
Накануне вечером Ева составила список самых больших магазинов города, торговавших фототоварами. Они имели дело с человеком, который считал себя профессионалом, даже художником и гордился своей работой. По мнению Евы, это значило, что он должен гордиться и своей аппаратурой.
Хороший дознаватель должен разбираться в орудиях убийства. Рэйчел убил не столько нож, сколько фотоаппарат.
Она вошла в