Татьяна замерла с полным ртом бульона, не зная, куда деваться самой и куда девать суп.
– За вас, Валерий Александрович, – наконец-то с трудом пробулькала она.
– Предательница, – улыбнулся Игорь.
– Я тоже за папу, – сказала Олеся. – Он прекрасно делает свое муниципальное дело, а ты, мой ангел, свое строительное.
– И ты предательница, – кивнул Шведов жене. – Я-то надеялся, что хотя бы младые избирательницы будут на моей стороне.
– А почему не на моей? – искренне удивился Суворин. – Я что, рожей не вышел? Я мужик ого-го!
Все засмеялись.
Через сорок минут с деликатесами Никитишны было покончено.
– Ну, накормила, мать, ну, мастерица! – говорил Суворин, приятельски хлопая кастрюльную труженицу по спине. Никитишна нежно наливалась краской, словно юная барышня. – Сейчас бы завалиться на диванчик! Помечтать. Посопеть в две дырки. Правда, девчата? Но надо, надо, надо трудиться. Мужик должен все время трудиться. Зарабатывать себе уважение и почет. – Мэр, натренированный выступать перед большой аудиторией, не мог удержаться от привычного назидательного тона и в кругу семьи. – Я, Олеся, почему не задумываясь отдал тебя за Игоря? Потому что я знаю, этот парень – трудяга. С ним ты не пропадешь. А ты, милая, полежи, отдохни. У тебя какие-то пятна над глазами.
– Папа, это же тени! – объяснила Олеся.
– Я и говорю, тени. Надо побольше отдыхать. Ты еще не восстановилась после родов, зайка. Никитишна! Чтобы Леся с ребенком не надрывалась!
Никитишна, которая была в три раза старше Олеси и пахала раз в двадцать больше, озабоченно закивала.
Олеся и внук, названный в его честь, являлись для Суворина бесценным сокровищем, единственным, что у него было на земле, кроме любимой работы и нескольких друзей.
Напоследок он прошел на балкон – угловой, квадратный, с бордюром из зелени и цветов по периметру – и посмотрел на спящего ребенка.
После обеда Таня снова сделала попытку исчезнуть, но Олеся ее остановила:
– Ты что, не хочешь посмотреть на Нику Сереброву? Она сейчас приедет!
– Ника Сереброва? К вам? – удивилась Татьяна.
– К нам! Передачу снимать про Игоря. Со всеми кандидатами делают такое милое семейное кино типа «Героя дня без галстука», смотришь по НТВ?
– Да.
– Вот. Сейчас она приедет. Наверное, с оператором, со всякой техникой. Снимать нечто подобное для местного телевидения. Оставайся, посмотришь.
Звучало заманчиво. Тане очень хотелось живьем увидеть местную телезвезду, журналистку государственного телеканала красотку Нику Сереброву. Она осталась.
– Получается, весь день у тебя просижу.
– Танюша-хрюша, ты же в отпуске, – напомнила Олеся. – Если честно, я надеялась тебя поэксплуатировать. Из-за этих съемок Валерка останется без его обычной прогулки.
– Так я с удовольствием! – обрадовалась Таня.
– Хотя бы во дворе покатаешь часок? Или два. Пока не надоест.
– Конечно, –