Из их книг я узнал о концентрации бронетехники в битве при Камбре. Именно Лиддел Харт делал упор на применении бронетанковых войск в наступлениях на большие расстояния, в операциях, направленных на разрушение коммуникаций вражеской армии, и именно он предложил формировать дивизии бронетехники из сочетания танков и бронированных машин пехоты. Находясь глубоко под впечатлением этих идей, я пытался адаптировать их для нашей собственной армии. Поэтому многими идеями, определившими наше дальнейшее развитие, я обязан капитану Лидделу Харту.
Среди слепых и одноглазый – король. Так как больше этой темой не занимался никто, я очень скоро оказался единственным специалистом. Несколько небольших статей, которые я писал в газету «Милитер вохенблат» («Военный еженедельник»), укрепили за мной эту репутацию. Редактор газеты, генерал фон Альтрок, часто навещал меня и просил писать еще и еще. Это был солдат высшего класса, и он был озабочен тем, чтобы материалы газеты освещали самые современные проблемы.
В ходе этой деятельности я познакомился с Фрицем Хайглем, австрийцем, автором «Справочного пособия по танкам». Я смог предоставить ему некоторую информацию по тактическим вопросам, а он произвел на меня впечатление истинного немца.
Зимой 1923/24 года подполковник фон Браухич, который позже станет главнокомандующим армией, устроил маневры с целью проверки возможностей моторизованных войск в части координации их действий с авиацией; эти упражнения привлекли внимание управления военной подготовки, и в итоге мне предложили должность преподавателя тактики и военной истории. Успешно пройдя тесты, я был отправлен на так называемую «инструкторскую стажировку». В рамках этой стажировки осенью 1924 года я попал в штаб 2-й дивизии в Штеттине (Щецин), которой командовал в то время генерал фон Чишвиц, снова ставший таким образом моим непосредственным командиром.
Однако перед тем, как попасть туда, я нес ответственность, под командованием преемника Чишвица на посту инспектора полковника фон Натцмера, за ряд занятий, как теоретических, так и полевых, целью которых являлось изучение возможностей применения танков, особенно по части разведывательных действий – во взаимодействии с кавалерией. Все, что у нас для этих целей имелось, были «бронетранспортеры пехоты», неуклюжие машины, дозволенные нам по Версальскому мирному договору. Они имели полноприводный двигатель, но ввиду большого веса использовать их на бездорожье было проблематично. Я результатами занятий остался доволен и в своем заключительном слове выразил надежду, что в наших силах превратить моторизованные части из вспомогательных в боевые. Правда, мой инспектор придерживался прямо противоположного мнения, заявив мне: «Какие к черту боевые? Они муку должны возить!» Да, так и было.
Итак, я отправился в Штеттин, чтобы обучать офицеров, которым предстояла штабная работа,