– Ох, Сенатор… – вымолвила Рут. – О боже!
Вебстер положил бивень на песок у ног Сенатора, как кто-нибудь возложил бы дар к ногам правителя. Сенатор лишился дара речи. Все трое – старик, девушка и худенький чумазый юноша – смотрели на слоновый бивень. Они не шевелились. Только Куки лениво поднялась и побрела к странному предмету, подозрительно принюхиваясь.
Наконец Вебстер виновато и растерянно проговорил:
– Наверно, это был не очень большой слон.
Действительно, бивень был маленький. Очень маленький для слона, который за сто тридцать восемь лет, пока рассказ передавали из уст в уста, вырос до мифических размеров. Бивень был самую чуточку длиннее руки Вебстера от локтя до кончиков пальцев. Бивень был тонкий, с небольшим изгибом. С одного конца он был тупой и гладкий, как большой палец. С другого конца, в том месте, где он откололся от скелета, – шершавый и неровный. Слоновую кость покрывали глубокие черные царапины.
– Просто совсем маленький был слон, – повторил Вебстер, потому что Сенатор продолжал молчать. Голос Вебстера прозвучал почти отчаянно. – А мы-то думали, бивень будет побольше, да?
Сенатор встал – медленно и скованно, словно все сто тридцать восемь лет просидел на берегу в ожидании бивня. Он еще немного посмотрел на бивень, а потом обнял Вебстера одной рукой.
– Отличная работа, сынок, – сказал он.
Вебстер устало опустился на колени, а Сенатор сел рядом с ним и положил руку ему на плечо.
– Ты разочарован, Вебстер? – спросил он. – Ты думал, что я буду разочарован? Это очень красивый бивень.
Вебстер пожал плечами. Лицо у него было расстроенное. Налетел порыв ветра, и Вебстер поежился.
– Наверное, не очень большой был слон, – повторил он.
Рут сказала:
– Вебстер, это просто потрясающий бивень. Ты здорово потрудился, Вебстер. Ты просто замечательно потрудился. Ты молодчина.
Тут Вебстер два раза громко всхлипнул.
– О, ну перестань, не надо, мой мальчик, – сказал Сенатор дрогнувшим голосом.
Вебстер расплакался. Рут отвернулась. Нет, она не могла слушать, как он рыдает, поэтому встала и пошла прочь от камней к елям, растущим вдоль берега. Вебстер и Сенатор остались на берегу одни, а она долго ходила между деревьями, подбирала сухие сучки и ломала их. Ее кусали комары, но она не обращала на это внимания. Она не могла наблюдать за тем, как люди плачут. Время от времени она смотрела в сторону берега и видела, что Вебстер все еще рыдает, а Сенатор его утешает. Ей не хотелось в этом участвовать.
Рут села на замшелую поваленную ель спиной к берегу. Она приподняла плоский камень, и из-под него выскочила саламандра. От испуга Рут вздрогнула. «Может, я стану ветеринаром», – подумала Рут рассеянно. Недавно она прочла книжку, которую ей дал Сенатор. Книжка была про разведение охотничьих собак и очень понравилась Рут. Книга, изданная в тысяча восемьсот семидесятом году, была написана прекрасным языком. Рут едва не расплакалась, читая описание лучшего чезапикского лабрадора, которого только