Томас Венцлова. Доната Митайте

В Литве преобладал иной подход, гораздо более замкнутый. Его удачно иллюстрирует такой пример: во время травли Пастернака осудить его не считалось зазорным для литовского интеллигента, это было почти патриотично – ведь поэт принадлежал к русской культуре. Томасу казалось, что в Советском Союзе литовцам скорее грозит опасность не обрусеть, а осоветиться. Единомышленников у него было мало: «Объясняешь им, объясняешь <…>, что социально-культурная опасность куда больше демографической, что русские оккупированы похуже литовцев (хотя сами этого часто не понимают) – и никаких результатов»[118]. Сам Венцлова постепенно начал участвовать во всеобщем диссидентском движении, понимая, что «дело обречено на провал, если оно не общее».[119]

      Хотя в активную борьбу поэт включился только после смерти отца, в начале 1968 года он вместе с русскими диссидентами подписывает протест по делу Гинзбурга и Галанскова. На встрече нового, 1975 года Томас и несколько его вильнюсских единомышленников (Ирена Вейсайте, Эля и Рамунас Катилюсы) выбирают самого заслуженного человека прошлого года. Им становится Андрей Сахаров. Вильнюсские друзья, атмосфера кафе «Неринга», в котором тогда играло известное джазовое трио (Вячеслав Ганелин, Владимир Чекасин, Владимир Тарасов), друзья и единомышленники в Москве и Ленинграде не дают поэту окончательно задохнуться.

      Судьба подарила еще несколько незабываемых встреч. В апреле 1971 года в Вильнюс заехал по дороге из Таллина в Варшаву Виктор Ворошильский. Венцлова тут же позвал в Вильнюс Иосифа Бродского. Так русский поэт познакомился со своим переводчиком на польский язык. Они вместе ходили по городу, что было потом отражено в «Литовском дивертисменте» Бродского и в рассказе, включенном Ворошильским в его книгу «Истории».[120]

      Хотя сам Томас Венцлова утверждает, что в то время он почти «совсем выпал из советского общества», с которым его «связывали только заказы на перевод и гонорары»[121], официальные структуры все больше напоминали о себе, отвергая рукописи, не принимая в Союз писателей, не выпуская за границу, требуя повиновения и выполнения их воли. В тот период Венцлова много сделал для культуры Литвы, но сам все лучше понимал, что ни жить, ни работать здесь он скоро не сможет.

      6. Знак речи

      …Хорошая поэзия – особенно в наше время – не должна прятаться от истории, уходить в анархический сюрреализм или чисто лингвистические игры. Раньше или позже она взрастит в себе трезвую дисциплину, мужественную иронию <…>, найдет способы передать проблематичность века, его трагизм и воспротивиться ему.

Томас Венцлова

      Первый сборник стихов Томаса Венцловы «Знак речи», тонкая книжка из 63 страниц, вышел ранней весной 1972 года тиражом в 8000 экземпляров. Такой пугающе огромный для современной Литвы тираж был обычным в те годы. В сборнике – тридцать семь стихотворений 1957—1970 годов. Поэт и раньше пробовал издавать свои сборники, но каждый раз ему давали понять, что из этого ничего не получится.

      «Знак