Однако критики подобного поведения и политики недооценивают то обстоятельство, что архаичность атрибутики и социального поведения новой власти в значительной мере соответствует собственному (в определенном смысле «вынужденному» в условиях длительной аномии и беззакония) выбору населением Украины традиционалистской модели консолидации и развития украинского общества на данном этапе его развития.
«Оранжевая революция», манифестирующая себя как демократическая по своей ценностно-нормативной сути, явилась культурно-этнической революцией. В электоральном расколе Украины с последующим все большим размежеванием электората ключевую роль начал играть фактор исторической идентичности. Эта категория, получившая обоснование в работе львовского социолога Виктории Середы, является, на наш взгляд, наиболее адекватным конструктом для анализа центробежных и центростремительных сил в консолидационных процессах, возникших в Украине после «оранжевой революции», – размежевание и консолидация населения Украины на оси Запад – Восток.
• На Западе Украины население консолидируется на основе своей исторической памяти и соответствующего ей чувства – «вырваться изпод гнета России».
• Консолидация населения Восточной Украины осуществляется на основе исторической памяти и соответствующего чувства «социально-культурной связи с Россией».
• Население Центра Украины в этих условиях, балансируя между Западом и Востоком, испытывает двойной пресс социальной неопределенности (аномическая неопределенность и проблема выбора направленности исторической идентичности), склоняясь более в сторону Запада, но не консолидируясь с ним полностью в силу несколько отличного исторического опыта. В условиях двойной неопределенности здесь в большей степени следует ожидать возрастания потребности в авторитарном лидере, типа В. Путина или А. Лукашенко, но с украинской атрибутикой.
Парадокс «национальных особенностей» развития демократии в Украине, на наш взгляд, объясняется тем, что демократическая риторика как в устах населения, так и в устах новой власти в настоящее время в значительной степени имеет прагматический характер. Она обусловлена более надеждой на поддержку и помощь со стороны «зажиточного» Запада, чем реальным желанием самим ориентироваться на демократические нормы социальной жизни. Речь прежде всего идет о таких демократических ценностях, как верховенство права и равенство всех перед законом, уважение к правам и интересам каждого гражданина, свобода слова, отсутствие дискриминации, социальная солидарность, гражданская активность и т. д. Чтобы эти ценности не были пустым звуком, властная элита прежде всего сама должна демонстрировать соответствующие образцы поведения.
Но